Вывод Гарлингтона вполне отвечает здравому смыслу: проблема носит комплексный характер и обусловлена прежде всего объективной сложностью систем типа Ariane. Соответственно, одним лекарством болезнь, приводящая к появлению ошибок в ПО, вылечена быть не может. Хотя то, что процесс мониторинга спецификаций, кода и документов с обоснованием проектных решений при разработке ПО для Ariane 5, оказался неадекватен, отметила и Комиссия по расследованию аварии. В частности, подчеркнуто, что к процессу контроля не привлекались специалисты из организаций, независимых как от заказчика, так и от подрядчика системы, что нарушило принцип разделения исполнительных и контрольных функций.

Большие претензии были предъявлены не только к процессу тестирования как таковому, но и к самой его стратегии. На этапе тестирования и отладки системы было технически возможно в рамках интегрального моделирования процесса полета исследовать все аспекты работы IRS, что позволило бы почти гарантированно выявить ошибку, приведшую к аварии. Однако, вместо этого при моделировании работы всего комплекса IRS рассматривалась как черный ящик, заведомо выдающий то, что ожидается. Почему? А зачем тестировать то, что успешно работало в течение многих лет?!

Было обращено внимание и на невыявленную при анализе требований к проекту взаимную противоречивость между необходимостью обеспечения надежности и декларацией о величине максимально допустимой нагрузки на компьютер, что и явилось предпосылкой принятия программистами потенциально опасного компромиссного решения о защите от переполнения не всех семи, а только четырех переменных. Впрочем, как справедливо замечает Б. Мейер, всякий инженерный процесс предполагает принятие компромиссных решений в условиях множества разноречивых требований; вопрос в том, насколько полна информация, на основании которой такие решения принимаются.

Особый разговор о механизме обработки исключительных ситуаций, который, как уже говорилось, жил своей особой жизнью в отрыве от общего контекста всей ситуации с полетом, и в итоге уподобился тому врачу, что без всякого осмотра пристрелил пришедшего к нему с непонятными симптомами больного, дабы тот не мучился. Реализация именно такого механизма явилась следствием распространенной при разработке «ответственных» систем проектной культуры особо и радикально реагировать на возникновение случайных аппаратных сбоев.

Принцип действий здесь «простой, как мычание», исходящий из критериев безусловного обеспечения максимальной надежности: отключать допустившее сбой оборудование и тут же задействовать резервный блок: вероятность того, что этот блок также выдаст случайный сбой, да еще в той же ситуации, для надлежаще спроектированных и отлаженных аппаратных систем чрезвычайна мала.

В данном же случае, возникла систематическая программная ошибка; «систематическая» в том смысле, что при повторении тех же входных условий, она обязательно возникнет вновь, ибо тавтология здесь уместна запрограммирована. Вот почему подключение резервной авигационной Системы ничего не дало: ведь ПО на нем исполнялось то же самое, соответственно и обе IRS, и дублирующие друг друга Бортовые Компьютеры с неотвратимостью натыкались на ту же ситуацию и с покорностью обреченных на заклание овец шли к катастрофе. Очевидно, что необходимо по крайней мере отнять у «врача» пистолет: прекращать функционирование аппаратуры при возникновении программного «исключения» целесообразно лишь после комплексного анализа ситуации, но никак не автоматически.

В контексте данной статьи интересно мнение главного редактора журнала «Automated Software Engineering» Башара узейбеха (Bashar Nuseibeh), [6] который, дав обзор разных точек зрения на причины аварии и придя к выводу, что «все правы», связал все-таки катастрофу Ariane 5 с более общими проблемами разработки программных систем. Он отметил, в частности, что современные тенденции в программной инженерии, связанные с разделением интересов вовлеченных в разработку независимо работающих персонажей (что связано с широким внедрением таких подходов, как объектно-ориентированные и компонентные технологии) не получают надлежащего балансирующего противовеса в виде менеджмента, способного координировать всю работу на должном уровне.

Эта тема заслуживает дальнейшего обсуждения, но сначала обратимся к еще одной печально знаменитой истории.

Вспомним более давнюю историю, почти во всем отличную от ситуации с Ariane 5, а сходную только в том, что она также была подробно задокументирована [7] и получила в свое время большой резонанс как повлекшая наиболее тяжкие последствия за всю не столь долгую историю использования медицинских комплексов, управляемых компьютерами. Правда в этом случае полномасштабного официального расследования проведено не было; источниками информации послужили, в основном, протоколы встреч пользователей системы с производителем и материалы многочисленных судебных разбирательств.

В 1985-87 гг. 6 человек получили смертельную дозу облучения во время сеансов радиационной терапии с применением медицинского ускорителя Therac-25 (количество пациентов, также подвергшихся переоблучению, но выживших, точно не известно). Производителем установки являлось одно из подразделений Канадского Агентства Атомной Энергии (Atomic Energy of Canada Limited AECL).

Модель Therac-25, законченная в виде прототипа в 1976 г. и поступившая в промышленную эксплуатацию в 1982 г. (пять установок в США и шесть в Канаде) была развитием ранних моделей Therac-6 и Therac-20. При этом некоторые программные модули, разработанные для ранних моделей, использовались повторно (в том числе поставленные партнером, французской фирмой CGR, сотрудничество AECL с которой прекратилось к моменту начала работ над Therac-25).