Я почесала затылок и уставилась на подругу.

— Что-то я не понимаю…

— Я в первую минуту тоже ничего не понимала.

— Они ничего не узнали о твоей бабушке?

Любка хмыкнула:

— Ага, про бабушку немку, которая была, ничего не узнали, а про дедушку цыгана, которого и в помине не наблюдалось, раскопали.

— Он все выдумал? Но зачем? Ведь он лишится наследства.

— Я задавалась теми же вопросами, поэтому, пока он принимал душ, обследовала его комнату.

— Ты рылась в его вещах? — не поверила я.

— Он рылся в моей родословной, и еще неизвестно, что накопал.

— Ладно, — отмахнулась я, — нашла что-то интересное?

— Ага. Карту Новгородской области, и нашла я ее в сумке, набитой вещами. А выйдя из ванной, этот прохвост с покаянным видом заявил, что должен ехать в Тулу, чтобы разобраться с моей родословной.

— Иди ты, — открыла я рот, дивясь чужой хитрости.

— Вот и я том. Что-то он раскопал про бабушку, Васька, я чувствую.

— Что это может быть, если он не рассказал тебе, да и еще сам решил туда податься?

— Это нам и предстоит узнать, — заявила подруга, а я почуяла неладное и заерзала на месте.

— Что значит, нам?

— Мы едем в Новгород, — решительно рубанула воздух Любка.

У меня отвисла челюсть.

— Как ты себе это представляешь?

— Главное, добраться до нужного места, там разберемся, — беспечно ответила она.

— Гениально, — фыркнула я, — поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что.

— Пойми, Василиса, его отъезд напрямую связан с тайной моей бабушки!

— Ты даже не уверена, что была какая-то тайна.

— Но если окажется, что она была, а я в этот момент бездействовала… В общем, если ты не поедешь, придется ехать одной.

Любка уставилась на меня таким взглядом, что мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и согласиться. Она радостно завизжала и умотала домой собираться, пообещав вернуться через час. И действительно, прибыла в срок, таща за собой чемодан.

— Что у тебя там? — поинтересовалась я, пуская ее в прихожую.

— Только самое необходимое. Ты готова?

Я кивнула в сторону рюкзака, и Любка тут же начала:

— Василиса, ты одни трусы взяла, что ли?

— Зачем тащить много вещей? Быстренько смотаемся туда-обратно…

Любка даже слушать меня не стала.

— Некогда читать нотации. Загружай мой чемодан в машину, а я соберу тебе вещи.

— В какую машину? — не поняла я.

— Василиса, ты на чем ехать собралась?

— На автобусе.

— Да мы на станции весь день проторчим, пока одно, пока другое, этот прохиндей уже до Новгорода доедет.

— Предлагаешь ехать на родительской машине?

— Она и твоя тоже, — терпеливо продолжала Любка, — права у тебя есть, так что не вижу проблемы. Едем?

Я только покачала головой и ухватилась за Любкин чемодан.

— Я вспомнила название деревни, из которой пришло письмо, — заявила подруга, как только мы разместились в машине.

Я вопросительно уставилась на нее.

— Точно не уверена, но, по-моему, Дымино.

— Вспомнила, — хмыкнула я, — по-моему, я не знаю, но мне кажется, что может быть.

— Это хоть что-то, — надула она губы, — приедем в Новгород, купим карту и посмотрим.

— А в интернет была не судьба заглянуть?

— Я вспомнила только в такси, когда к тебе ехала.

— Зато теперь будет радость, бродить по Новгородской области с картой в руках.

— Василиса, заткнись, пожалуйста.

Я заткнулась, правда, ненадолго.

— Что мы будем делать в этой деревне?

Любка пожала плечами:

— Для начала надо удостовериться, была ли у бабули тайна и ее ли ищет Родя.

Я хмыкнула, поражаясь чужой наивности и спросила о другом:

— Ты знаешь, как туда ехать?

— Нет, — качнула она головой, — а ты?

— Конечно, знаю, — рассердилась я, — я же туда каждые выходные езжу.

Впрочем, злиться на Любку — дело зряшное, я позвонила знакомому автолюбителю, и он рассказал мне, как лучше добраться. По всему выходило, что свет не ближний, и приедем мы ночью. Этот факт тоже радости не добавил, но я промолчала, раз уж сама согласилась на эту авантюру. Надо отдать Любке должное, она все-таки проявила расторопность и умудрилась заказать нам гостиницу. Добравшись до нее, мы обе рухнули в постель, но выспаться мне не удалось. Только я закрыла глаза, как кто-то начал меня трясти.