Я не понимала, что сказать, как возразить ему. Это не так, какие-то чувства были, просто я пока не осознавала их природу. О, Боже. Я же сама хотела, чтобы он ушёл, и в то же время всё было как-то неправильно в нашем разговоре. Я совсем запуталась.

Тёмный маг подошёл к креслу и забрал своё пальто. Повернув голову в мою сторону, искренне сказал:

– Спасибо, Арианна, что была откровенна со мной и рассказала свою историю. Я тоже был открыт с тобой, как ни с одной другой женщиной. Думаю, что мы всё выяснили. Я постараюсь больше не беспокоить тебя. Хотя, признаюсь, мне это будет нелегко. Ты прекрасная, искренняя, желанная. И я уверен, что ты найдёшь то, к чему стремишься. Встретишь того…

Его голос сорвался, и он стремительно направился в коридор. Открывая дверь, тихо проговорил:

– Леди Арианна, простите, что отнял у Вас столько времени. Желаю приятного вечера.

Как только за ним захлопнулась дверь, мои рыдания вырвались наружу. Я плакала, уткнувшись лицом в подушки дивана. Мне стало жалко себя, что я не могу полюбить снова. Не могу любить того, кого так яростно пыталась презирать всё это время. Мне было жалко того мальчика, который не знал любви матери. И того юношу, который так рано столкнулся с предательством отца и возлюбленной. Я перебирала в уме подробности нашего разговора. Почему-то вспомнилось, как мужественный и сильный мужчина стоял на коленях и с нежностью целовал мои руки. А потом, решив, что я согласилась на его предложение, искренне улыбнулся. У него была такая красивая, такая счастливая улыбка.

Я ощутила, что амулеты нагрелись и пульсируют. Повернув голову, обнаружила, что кольцо всё ещё лежит на столе. Так же, как и розы. Пробормотала заклинание, и через секунду крышка бархатной коробочки захлопнулась, а цветы оказались в вазе на столе. Рыдания мои сделались громче, сердце ныло и болело.

Иногда ты оплакиваешь то, что потерял. А иногда то, что не успел приобрести, и никогда это уже не будет твоим.

ГЛАВА 7

«Жизнь — как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, какая начинка тебе попадётся».[24] Из сборника городских легенд Белого Царства.

«Никому и никогда не испытать чужую боль, каждому суждена своя».[25] Собрание классической литературы Тёмного Царства.

Занятия на сегодня закончились, и я собиралась зайти в Библиотеку, чтобы просмотреть очередной перечень аристократов ДЭВа и АРКУСа. Вдруг различила приглушённые голоса адептов:

– … очевидно, за какие заслуги тебя зачислили в Академию.

Я тут же узнала голос старшекурсника Родригеса.

– Заткнись!!

Второй голос я тоже опознала – он принадлежал юному адепту Джарвису.

– А то, что будет?! Побежишь мамочке расскажешь или, может, сразу к будущему папочке?! О нет, прости, я забыл. Он же не собирается жениться – мы слышали, как твоя мамочка его умоляла…

Я услышала глухие удары и ругательства и поспешила к месту происшествия. Завернув за угол своей аудитории, на небольшой площадке обнаружила дерущихся Джарвиса и Родригеса. А рядом стояла группа поддержки Родригеса – адепт Брук и студентки Дрейк и Буковски. Хотя Родригес был шире в плечах и, видимо, более опытным бойцом, Россиус Джарвис был гибким и подвижным. И он защищал того, кто ему дорог, а значит, становился в драке более опасным. Я уже подбежала к студентам и хотела их остановить, как послышались знакомые надменные нотки:

– Прекратить, адепты!

Через секунду директор Люциус возник перед студентами. Видимо, маг применил заклинание, потому что адепты молниеносно отлетели друг от друга в разные углы.

– Родригес, Джарвис, в мой кабинет!

Заметив меня, директор усмехнулся уголком рта:

– Леди Арианна, какая встреча! Вас я тоже попрошу подняться с нами. Возможно, Вы что-то слышали. У Вас, похоже, это уже традиция!

Я пожала плечами. Не буду опускаться до комментария на его последнее замечание. Пока мы поднимались в «летающем шкафу» на мансардный этаж, я обдумывала, стоит ли рассказывать господину Люциусу о разговоре студентов.

Комната Старшего Дариуса выглядела так же, как и кабинет лорда Маркуса, только зеркально. Слева - полки с книгами и письменный стол, а справа от входа - небольшой диван и два кресла. Цветовая гамма была схожа, но, если у Младшего Дариуса в кабинете обои лилового цвета с вкраплениями лавандового, то у директора Люциуса обивка стен в сине-лиловых тонах.

Маг жестом предложил мне присесть на диван, сам разместился в кресле, а молодые люди остались стоять у двери.

– Родригес, слушаю Вас.

И лорд Люциус приподнял одну бровь.

Альвес Родригес опустил глаза в пол, насупился и часто задышал, не произнося ни слова. Левый глаз адепта заплыл, а под ним красовался бордовый синяк.

– Джарвис, Ваша версия?

У адепта Джарвиса была разбита губа, а также большой кровоподтек на скуле. Россиус Джарвис, в отличие от Родригеса, смотрел директору прямо в глаза. И я с удивлением заметила в его взгляде вызов. Тем не менее, он тоже не проронил ни слова.

– Меня интересует причина драки, и кто первый начал. Я жду.