Я знала, о чём она говорила, хотя и не про детей. Одна девушка уже ускользнула у Колта между пальцев, как ни старался он её удержать. Думаю, он знал, когда пора перестать пытаться.

Мелани переехала в маленький городок, который находился с другой стороны мегаполиса от нас. Не далеко, если по прямой, но, учитывая поездку через город и петляние по главным и второстепенным дорогам, она с тем же успехом могла находиться в другом штате. Не знаю, чем она занималась сейчас, без детей и без Колта. Знаю только, что я считала её абсолютно сумасшедшей, потому что она оставила Колта. Колт — мужчина, со всеми вытекающими, но даже я не была настолько глупой, чтобы думать, что он не хороший мужчина.

Как только папа заглушил двигатель, я выпрыгнула из боковой двери. В одной руке я несла переноску с Уилсоном, в другой — сумку с вещами, а сумочка поменьше висела у меня на плече.

Колт стоял во дворе своего дома и наблюдал, как паркуется папа, начиная со второй попытки. Когда я выпрыгнула из фургона, он подошёл ко мне и не глядя на меня забрал переноску, потом наклонился и взял мою сумку, а потом пошёл в дом.

Я оглянулась и увидела, что мама несёт лоток Уилсона. Она показала мне подбородком на дверь, и я глубоко вдохнула, выдохнула и последовала за Колтом в свой новый кошмар.

Зайдя в гостиную, я увидела, что переноска с котом стоит на журнальном столике, а Колт сидит перед ней на корточках и открывает дверцу из проволочной сетки.

Я осмотрелась вокруг.

Я была удивлена, увидев, что Колт стёр практически все следы присутствия Мелани, если только она и сама не слишком занималась внутренним убранством дома. Это место совсем не напоминало жилище холостяка, но здесь не было обоев в цветочек, или венков из веточек, или маленьких статуэток ангелов (мне казалось, что именно так Мелани украсила бы их с Колтом дом).

На стене висела огромная нестандартная рама — футбольная форма Колта: фиолетовая с белым футболка школьной команды, а рядом футболка Университета Пердью, обе аккуратно и одинаково сложенные, на обеих один и тот же номер — шестьдесят семь — и фамилия «Колтон» на спине. Они были приколоты к подложке и заключены в раму. Я не видела эту раму с того дня, когда Колт её получил, и тихо втянула воздух, едва взглянув.

Папа подарил эту раму Колту много лет назад на Рождество. Колту настолько понравилось, что, после того как была сорвана оберточная бумага, он посмотрел на раму, потом посмотрел на папу и вышел из комнаты. Я знаю почему: мужчины не очень хорошо умеют выражать подобные чувства. Папа тоже подавил всхлип и скрыл это за кашлем. Мама просто заплакала. Морри вышел вслед за Колтом.

Я прогнала воспоминание, потому что тогда я тоже едва удержалась от слёз и не хотела расплакаться сейчас, так что продолжила осматриваться дальше.

В комнате также стоял удобный длинный диван и кресло, которое нельзя было назвать самым современным, но и старым тоже не назовёшь. Устойчивые лампы с матовыми плафонами на приставных столиках тёмного дерева, тут и там фотографии в рамках. Я стояла не очень близко, чтобы рассмотреть, что именно на них изображено, но на всех фотографиях были люди. Приятное место.

Справа находилась кухня, перед ней, отделённая барной стойкой, обеденная зона. Я видела, что кухню переделали и довольно хорошо, хотя и не недавно, но она определённо была не первоначальная. Кто-то вложил в неё достаточно денег, и полагаю, что этот кто-то – Колт, и сделал он это для бездетной Мелани в надежде, что кухня успокоит её тоску по ребёнку. Именно так поступил бы мужчина — или, если говорить честно, заботливый мужчина — ради жены, которая страдала от болезни, которую он не в силах вылечить.

В задней части дома двойные двери вели в комнату, в которой, как я предположила, Колт проводит своё свободное время. В основном потому, что именно там он держал большой телевизор с плоским экраном (который как раз оказался новейшей моделью, но мой опыт подсказывал, что, когда дело касается телевизоров, мужчины не мелочатся). Перед телевизором под углом друг к другу стояли два больших кресла с откидывающейся спинкой, между ними столик, в углу стереосистема, вокруг неё множество узких полок, забитых дисками, на стенах неоновые знаки с марками пива, переехавшие сюда из бара, и шикарный бильярдный стол. Изначально этой комнаты не было в доме, её пристроил Колт или его предшественник. Учитывая зарплату полицейского, а также кухню и моторную лодку, пристройка, скорее всего, появилась здесь до того, как Колт купил этот дом для Мелани.

Слева находился коридор, который вёл к двум спальням и ванной комнате. Я знала это, потому что бывала во многих домах такого типа.

— Тебе сюда, — сказал Колт, и я перевела взгляд с коридора на него.

Колт выпрямился и снова взял мою сумку. Уилсон, мой пушистый серый кот, выставил передние лапы из переноски, а задними всё ещё стоял внутри. Он осматривался на новом месте и наверняка желал обладать руками, как у человека, чтобы задушить меня, ведь за последние четыре дня ему приходится переезжать уже в четвёртое место.