— Вот так, милая, ты уже близко.

— О Боже, Алек. — В её голосе слышалось потрясение, смешанное с голодом. Никогда раньше она не испытывала такого. — Опять. Я опять...

Она сжалась вокруг его члена, и это ощущение оказалось таким потрясающим, что Колт позабыл обо всём. Но ему хватило ума прижаться к её рту, чтобы поймать стоны. Это отправило его через край, и его мир взорвался.

Придя в себя, Колт почувствовал, как она сжимает его член в себе. Нежная пульсация, такая же прекрасная, как её длинные ноги, всё ещё крепко обнимающие его, её руки вокруг него, её пальцы, перебирающие его волосы так, словно она хотела запомнить их наощупь.

Он скользнул пальцами глубже между их телами, и Феб издала низкий звук прямо ему в ухо. Теперь он нежно скользил внутрь и наружу. Прежде чем убрать руку, Колт дотронулся пальцами до основания члена, потом до неё, почувствовав её влагу, их соединение, и это ему понравилось, чертовски понравилось.

Он уткнулся лицом ей в шею, повернулся и поцеловал линию её челюсти, переместился немного и дотронулся губами до её губ.

Он смотрел на контуры её лица в темноте.

Она продолжала крепко держаться за него руками и ногами.

— Ты в порядке?

— Мгм, — ответила Феб, гладя его по волосам и дальше, касаясь кончиками пальцев его челюсти. — Извини, что назвала тебя Алеком.

Колт коротко усмехнулся, вышел из неё и перевернулся, увлекая её за собой. От их действий бельё сбилось, но он продолжал ворочаться, пока не вытащил одеяло из-под их тел и не накрыл их, устроившись на спине и прижав Феб к своему боку.

Она положила голову ему на плечо, а руку на живот.

— Не надо.

— Что?

— Извиняться за то, что назвала меня Алеком.

— Тебе это не нравится.

— Я тут понял, что не возражаю.

Он почувствовал, как она напряглась, после чего медленно произнесла:

— Многое изменилось.

Чертовски верно, изменилось.

Его рука, лежавшая на её пояснице, скользнула ниже, на попу, и сжалась.

— Теперь ты Колт, — прошептала Феб.

— Феб...

— И... — торопливо начала она, он знал, если она не скажет сейчас, то не скажет никогда. — Мне нравится Колт.

Колт крепко зажмурился. Потом открыл глаза и, слепо уставившись в темноту, сказал:

— Давай заключим сделку, милая.

— Какую?

— Можешь звать меня Колтом, но, когда я тебя трахаю, ты зовёшь меня Алеком.

Он услышал и почувствовал, как она втянула воздух и задержала дыхание. Потом она выдохнула, и её тело расслабилось рядом с ним.

— На самом деле, в любое время в этой кровати, малыш, можешь звать меня Алеком, трахаю я тебя или нет.

Она прижалась к нему поудобнее.

— Не будь засранцем... — Она помолчала и закончила: — Алек.

Он засмеялся, и её рука у него на животе сжалась.

— Засыпай, малыш, — велел он.

— Хорошо.

Он слушал её дыхание и почувствовал, как Уилсон, который мудро держался подальше последние двадцать минут, запрыгнул на кровать и улёгся. Колт ощущал вес кота на своей ноге, той, которая переплелась с ногами Феб.

Уилсон начал мурлыкать.

Через несколько минут Фебрари, удивительно для человека, страдающего бессонницей, спала рядом с ним мёртвым сном.

А Колт думал, что чертовски долго ждал, когда же Феб позволит ему снова войти в свою жизнь, но решил, что ожидание того стоило, потому что находиться в ней было просто охренительно.

Я проснулась в той же позе, в которой уснула, хотя Колт передвинул руку с моей попы на бедро. Уилсон лежал у нас в ногах.

Я знала, что настанет время рассказать. Не Колту — Джесси, Мимс или Делайле.

Потому что вчера ночью я крупно лоханулась.

Прошлой ночью я лежала в кровати Колта и мысленно снова и снова проигрывала наш вечер, предыдущую ночь, телефонные звонки днём, поцелуи, и одна только мысль о том, что всё это я делила с Колтом, заводила меня. Заводила так сильно, что я уже подумывала позаботиться о себе самостоятельно.

Прежде чем я успела это сделать, у Колта зазвонил телефон. Я услышала его приглушённый голос и поняла, просто поняла, что это касалось меня. Колт заботился обо мне, Колт оберегал меня, Колт спал по три часа в сутки и отвечал на поздние звонки — и всё это ради того, чтобы закончить мой кошмар.

Так что я дожидалась, пока он договорит, уже зная, что буду делать дальше. Я не принимала никаких решений. Я просто знала, что сделаю это. Я не стала долго раздумывать, потому что раздумья остановили бы меня, а я не хотела, чтобы меня что-то останавливало.