– Тебе нужно восстановить силы, - повторял Фиенни, отвечая на не высказанный вопрос.
– Для встречи с атури и тауриллиан они понадобятся.

Но Тааль и сама не рвалась уходить. Слова Фиенни расслабляли ещё больше, чем просто его присутствие; почему-то она безоговорочно верила тому, что с Гаудрун и Турием всё хорошо, что маленький Биир жив, что гнездовье на Высокой Лестнице никто не сровнял с землёй. Наверное, это было не совсем разумно - но нужно же хоть чему-нибудь верить. Эоле и его бессмертные соплеменники втянули её в свои игры с тауриллиан, ничего не спросив - так обязана ли она непрерывно размышлять и мучиться, торопясь исполнить их волю?.. Оставаясь в Молчаливом Городе, Тааль испытывала нечто вроде лёгкого злорадства - будто, задерживаясь, она мстит жестоким духам и их помощникам.

Впрочем, после таких мыслей ноги вновь начинали ныть, а совесть терзала Тааль с удвоенным аппетитом. Только новая кружка чая и рисунки Фаэнто утешали её - наброски огромных угловатых домов, рек с мостами, волшебных зеркал... С каждым его словом Обетованное становилось всё ближе - ещё ближе, чем Молчаливый Город за окнами. Будто не было ни океана, ни войны, ни суровой старой магии, разделившей два материка. Засыпая, Тааль повторяла про себя чужие названия: Альсунг, Дорелия, Минши, Кезорре, Феорн... И Ти'арг. Ти'арг - горы и леса, королевство учёных, крестьян и лордов с чеканным, завершённо-красивым языком.

Тааль понятия не имела, как подвести Фаэнто к главному разговору. Каждый раз он вежливо отклонялся от темы или отворачивался, безучастно нюхая жасмин. Тааль же не хватало наглости настаивать: она чувствовала, что лезет пальцами - своими новыми, нежными пальцами без когтей - в не затянувшуюся рану. И в то же время знала, что без главного разговора ни в коем случае не полетит (ох, то есть не пойдёт...) дальше.

– Можно обратиться к ним?
– спросила Тааль однажды, когда они проходили мимо засохшего фонтана с русалками во время вечерней прогулки. Одна из призрачных полурыб-полудев опять заплетала волосы подруги и напевала что-то, не издавая ни звука. Её тонкое, жемчужно-белое тело напоминало туман, готовый растаять на солнце. Фиенни пожал плечами.

– Попробуй. Но мне они ни разу не отвечали.

– Может, просто не поняли языка?
– предположила Тааль, помня о своей способности. Но Фиенни грустно улыбнулся:

– У мёртвых нет языка. Все мы способны понять друг друга.

Тааль вздрогнула. Когда он открыто называл себя мёртвым, её до сих пор охватывал неприятный холодок. Даже слыша, что Фаэнто не спит по ночам, или замечая его прозрачность при лунном свете, или не видя тени от него, она не испытывала такого знобящего ужаса.

– Но ведь дракон говорит с тобой...

– Миаар-Да'эль?
– пропел Фиенни почти непроизносимое имя дракона. Вчера это поразительное существо снова прилетало к его крыльцу, и он выходил ненадолго - просто чтобы прошептать что-то ласковое в жёлтые глаза с узкими зрачками, по-приятельски почесать чешую. Их давняя (очевидно) связь восхищала Тааль, но одновременно и навевала грусть, как всё в Молчаливом Городе. Трудно было сказать, кто от кого больше зависим - призрак-дракон от призрака-мага или наоборот.
– Да, если это можно назвать речью. Но драконы проще идут на контакт, чем морской народ...

– А майтэ?
– не сдержалась Тааль, делая лишний шаг к бортику фонтана. Русалки, плававшие в воздухе вполоборота к ним, пока её не заметили.
– Для нас есть место в твоей иерархии?

Фаэнто, казалось, смутился.

– На самом деле я почти не общался с майтэ до тебя, Тааль. Это был единственный опыт - не очень удачный. Если хочешь, когда-нибудь я расскажу.

– Странно, что не очень удачный, - вздохнула Тааль, не вдаваясь в расспросы.
– В моём гнездовье ты бы точно понравился всем.

Фиенни не ответил. Тааль запоздало поняла, что это был нескромный, в общем-то, комплимент - и вспыхнула. Пожар на щеках усугубила беглая мысль о синеглазом Повелителе Хаоса из её снов. Вот кто не прижился бы среди майтэ: он уж точно не идёт путём спокойного созерцания красоты мира, пения на заре и полётов... Тааль поспешно шагнула к фонтану. Русалки, встрепенувшись, зашлись в беззвучном крике; пугливо замелькали их серебристые хвосты.

– Погодите, не исчезайте!..
– попросила Тааль и медленно поклонилась, приложив руку к груди.
– Я не причиню вам вреда.

Русалки переглянулись. Вблизи Тааль разглядела, что они не одинаковы, как ей показалось сначала - и всё-таки по-сестрински похожи. На шее у одной было ожерелье из ракушек - такое же прозрачное, как она сама.

– Живая, - еле слышно выдохнула русалка, и за движением бледных губ Тааль расслышала мерный шум воды, как в голосе Эоле.
– Живая среди ушедших. Для чего ты нарушаешь наш покой?

– Для чего?
– эхом поддержала её вторая, скорбно положив голову на плечо подруге. Длинная зеленоватая прядь скользнула вниз, почти коснувшись дна фонтана. Тааль в смятении оглянулась на Фиенни; тот ждал поодаль, невозмутимо глядя на неё.