Один боуги сидел на траве, скрестив тонкие, будто прутья, ноги в зелёных штанишках; другой стоял, склонив голову набок, и играл большой золотой монетой на нитке - точной копией той, что Фиенни и Тааль обнаружили в фонтане русалок. Отличались они разве что количеством конопушек и чем-то неуловимым в чертах. Тааль приняла бы их за близнецов, если бы не приглядывалась.

– Какая громадина...
– боуги с монетой бесцеремонно оглядел её, фыркнув, пихнул коленкой товарища. Тот недовольно вскинул на него глаза, сморщил нос - и Тааль почему-то вдруг отчётливо поняла, что перед ней птенцы... Тьфу, то есть дети, конечно.

– Ты оттуда, что ли? С поверхности Холма?

– И ты правда понимаешь наш язык?

Они спросили это в один голос, заставив Тааль растеряться ещё сильнее. Не суетиться, сосредоточиться и ничему не верить сразу - так учил Фиенни... Она вздохнула и достала из мешочка на поясе ту самую монету-пропуск.

– Я понимаю все языки. И не знаю, что значит "с поверхности холма".

– Ну, значит - не отсюда, - проворчал тот боуги, что сидел, скользнув до обидного равнодушным взглядом по позеленевшей монете.
– Все мы тут под Холмом.

То есть?.. Тааль ещё раз - проверки ради - взглянула на небо над собой, обвела глазами луг и дубы... Ладно, должно быть, у неё ещё будет время на расспросы.

– Тогда - да, наверное. Я с поверхности холма.

– Все языки понимает, ишь ты...
– снова фыркнул другой боуги, щёлкнул пальчиками - и его монета вдруг раздулась, превратившись в золотой шарик. Потом шарик задрожал, выпустил крылья, оброс пухом, отделил от туловища шею с маленькой головой... По траве, попискивая, семенил покрытый желтым пухом цыплёнок; смешно и жалко трепыхались его немощные крылья. Пока Тааль смотрела на них, у неё пересохло в горле.
– А вот так можешь?

– Ну чего ты начинаешь, Бригхи?
– более серьёзный малыш тряхнул головой; кончики его ушей, казалось, сейчас вспыхнут от досады.
– Нельзя хвастаться перед чужаками!.. И вообще...
– боуги покосился на неё с открытой враждебностью.
– Вдруг она из этих?..

– Да не-ет...
– заботливо подхватив цыплёнка, Бригхи обошёл Тааль, точно она была столбом или деревом.
– Непохожа на этих. Неказистый облик для них, и слишком обыкновенный.

В сознании Тааль против воли прозвучали тихие, обволакивающие слова Фиенни: "Ты стала красивой девушкой"... Замечание боуги уязвило её, и это неприятно удивляло. А ещё она, кажется, догадывалась, кто среди боуги именуется Эти.

– Но если все языки понимает...

– Врёт, наверное.

– Я не вру!
– она постаралась сказать это без злости, но уверенно. Скрипучая музыка тем временем сменила мотив, стала более тревожной и прерывистой; Тааль всё больше хотелось пойти на звук.
– Но я не тауриллиан. Кто-то из ваших сородичей позвал меня вот этим, - она дотронулась до монеты и, не устояв перед искушением, мстительно добавила: - Кто-то взрослый, я думаю. А дар понимать слова всего живого достался мне от атури, если вам это о чём-нибудь говорит.

Их странная словесная игра, впрочем, уже показала ей, что очень даже говорит... Кажется, только атури и были силой, способной выручить из любой беды как "мышку", так и "ястреба". Жаль, что Тааль, после разочаровывающего знакомства с Хнаккой и Эоле, уже не обрести такую же детскую веру.

– А-а... Точно!
– Бригхи шлёпнул себя по лбу, и Тааль лишь сейчас заметила, что между пальцами у него протянуты полупрозрачные перепонки.
– Вспомнил, мать говорила мне, что передавала послание какой-то чужачке через русалок. Ну, тех, что в Молчаливом Городе.

Его друг покачал головой и встал, по-стариковски закряхтев.

– Твоя мать, как обычно, рисуется...
– (по-видимому, уважение к старшим тут не насаждалось; в гнездовье Тааль птенец за такой тон получил бы клювом по макушке).
– Ещё бы через мёртвого ёжика передала, как некроманты из Обетованного раньше делали.

Сердце Тааль пропустило удар. Она спрятала монету, стараясь складками мешочка прикрыть задрожавшие пальцы.

– А ты откуда знаешь, как делали некроманты в Обетованном?..

– Да так, просто слышал, - теперь малыш-боуги наблюдал за ней с большим любопытством.
– А что?

– Н-нет, ничего...
– Тааль повернулась к сорванцу Бригхи, который почему-то куда меньше её пугал.
– Ты проводишь меня к своей матери? Мне очень нужно поговорить с ней.

– А что мне за это будет?
– Бригхи хитро сверкнул глазами. Тааль задумалась.

– Могу рассказать тебе о драконах-призраках из Молчаливого Города, - предложила она, мысленно извинившись перед Фиенни за такое кощунство. По крайней мере, там эти проныры точно не побывали, поскольку живы.