– Говоришь, как истинный студент отделения юриспруденции, - пробормотал он, усмехаясь. Снова потянувшись к своему ящику, достал еще одну стопку бумаг. Эта состояла из нескольких документов, скрепленных по отдельности скрепками, и как я увидела, когда он подал их мне, на каждом документе уже стояла его подпись.

Он знал, что я попрошу об этом.

Знал, что я захочу заключить юридически оформленный контракт.

– Он подлежит обсуждению?
– спросила я, сглотнув.

– Нет, - ответил он еще раз.

Китон снова загнал меня в угол. Я глубоко вдохнула и прочитала документ. Нужно было отдать ему должное, все было прописано в соответствии с его словами. Каждый пункт имел смысл. Все было справедливо - если конечно игнорировать всю чертову ситуацию в целом - и у меня не было никакого основания отказаться подписываться под этим, кроме как из-за личной внутренней моральной дилеммы.

Но давайте на чистоту. В данный момент моя чертова моральность была крайне условной.

Независимо ни от чего, я приняла каждый пункт. По большему счету потому что не имела иного выбора.

Когда я потянулась за ручкой, он тут же опустил ее мне в руку. Сомкнув пальцы вокруг ее корпуса, я подписалась над пунктирной линией. По ощущениям все походило на то, как Ариэль продала свой голос, подписав контракт с Урсулой, и знаете, уверена, что это описание подходит как нельзя лучше.

Я поставила на кон свои мечты, будущее, хорошие отметки.

Каждый из этих пунктов сейчас находился в руках у стоящего предо мною разодетого в белую рубашку мудака. Того же мудака, который по сути и ставил мне мои хорошие оценки.

Я бросила ручку на его стол с такой яростью, на которую, как предполагала, была не способна. Звук удара пластика о бумаги был довольно громким, отчего я получила какое-то странное больное удовольствие.

Да, ручка. Ты хлопнула о бумаги, как задира, коей и являешься. Ты хлопнула, как чертово безбашенное дерьмо.

Ага, я видела в этой ручке саму себя.

Мое мнение в данный момент было всем, что по-настоящему мне принадлежало. И черт возьми... Я собиралась закопать его куда поглубже.

Профессор Китон взглянул на меня. Его глаза мерцали так же, как и прежде, вот только сейчас в них появился некий блеск обладания. Он был таким волнующим и устрашающим одновременно. Мысль о том, что я только что отдала свое тело в чужое распоряжение, настигла меня. Я больше не контролировала саму себя.

И у меня не было оправданий этому. Я прочла контракт. Знала, на что иду.

И что творю с самой собой.

Глава 5

Дорогой профессор, я вот думаю, вы хоть понимаете, что сделали? Целую, Дарси.

Мой дневник был моим лучшим другом. Единственной вещью, которая помогла мне перенести смерть Гриффина. Запись эмоций каждое утро поддерживала мой разум в здравии и давала видимость силы вынести новый день. В дни после его ухода из жизни я поняла, что у слов есть власть, и эти записи, помогшие мне пережить тяжелые времена, переросли по итогу в привычку.

С момента поступления в колледж я исписала семь дневников и купила новый, подсознательно готовясь к описанию своего сегодняшнего положения. Или быть может, я купила его из-за милой обложки, а время просто совпало.

Я ведь только что согласилась трахаться со своим профессором на регулярной основе. Ага, просто взяла и дала ему все, чего он хотел.

От меня не ускользнула ирония. Я потратила два года, пытаясь не стать проституткой, а сейчас просто взяла и подарила ему каждую каплю своего достоинства.

Отныне я не была больше просто шлюхой. Я стала его шлюхой.

А в моем представлении между этими понятиями существовала неебическая разница.

Я не вру вам. От записывания всего этого в дневнике мне казалось, что я тридцатилетняя тетка, но иногда существуют эмоции, о которых вы можете рассказать лишь себе самому. Многие из них были связаны с моей работой, и мне казалось, что я знаю вдоль и поперек обо всем, что могу чувствовать к мужчине, казалось, что за последние два года я изведала все возможные эмоции в этом направлении.