– Кель ...
– Прощебетала она настолько тихо, что пришлось читать по губам.

– Да-да?
– Кадык юноши судорожно дёрнулся.

– Это ты приказал прислуге не входить?

Лицо Келя вытянулось:

– Што?

Веки Джил резко распахнулись:

– Так это был ты?
– Голос её зазвучал твёрдо, как сталь. От слабости не осталось и следа.

От неожиданности, лекарь отстранился:

– Ну, я, а, ну, в смысле, мы с Монархом решили, что тебе нужен полный покой. Поэтому, я, ну, то есть, он, то есть, мы ...

– Так это были вы оба?

– Ну, да.
– Сдал товарища юноша.

Джил закатила глаза:

– Ну! Мужичье! Эскулапы недоношенные! Какого беса тогда вы мне даже стакана воды не оставили, а? Я тут от жажды помираю уже несколько часов. Каждый раз, когда кто-то мимо комнаты проходит, я начинаю стонать, в надежде, что хоть кто-нибудь меня услышит и принесёт попить ну, хоть что-нибудь!
– Закончив свою тираду, девушка зашлась в длительном, сухом кашле. Её глаза безвольно закрылись

Кель немедленно рванул с места, тараторя на ходу:

– Я сейчас всё принесу! Ты только никуда не уходи!
– Поняв, что сморозил глупость, лекарь обернулся.

– Приложу для этого все усилия.
– С лёгкой ноткой недовольства в голосе ответила девушка.

Когда лекарь открыл дверь, Джил его окликнула:

– Слышь, Кель.

Юноша вздрогнул и остановился:

– Что-то ещё?

– Это ты мой пояс напялил, что ли?

Лекарь ошалело посмотрел на ремень девушки, увешанный немногочисленными, оставшимися после похода в канализацию, пробирками:

– Э-э-э, нет. У тебя наверное, галлюцинации. Точно! Из-за высокой температуры! Или инфекции!
– Последние слова он произносил через щёлочку из-за прикрытой двери.
– Сейчас я принесу воды, и тебе сразу же станет легче!
– Кель хлопнул дверью и со всех ног побежал вниз. Сон как рукой сняло.

Народ в зале продолжал праздновать. Никто не обратил внимания на лекаря.

Когда Кель, ловко маневрируя между пьющими, танцующими и поющими, добрался до стойки, Баруз даже не посмотрел в его сторону.

Сейчас трактирщик был занят тем, что непрерывно жонглировал. В его руках постоянно мелькали бутылки, бочонки, рюмки, кружки, стаканы, фужеры, подносы, тарелки, закуски и ножи. Закончив очередную инсталляцию, хозяин выкрикивал содержание заказа, и за ним тут же прилетали официантки. Подхватив по подносу в каждую руку, они тут же упархивали к голодным, трезвым, и не очень посетителям.

Подождав, из вежливости, около минуты, Кель решил обратить на себя внимание криком:

– Баруз! Можно попросить у вас воды?
– Ему пришлось потрудиться, чтобы перекричать толпу.

Трактирщик лишь на мгновение взглянул на лекаря, а через секунду перед Келем уже стоял поднос с высоким, узким графином и парой стаканов. Лекарь даже моргнуть не успел:

– А вы довольно быстро с этим управляетесь.

– Ха!
– Усмехнулся Баруз, не отвлекаясь от дела.
– Ещё бы! Я почти всю жизнь в этом деле работаю. Мне уже даже думать не приходиться во время работы. Полбутылки рома и три рюмки!!!
– Оповестил он о готовности очередного заказа своих официанток, одна из которых немедленно появилась из неоткуда и так же внезапно исчезла в никуда.
– Это для вашей девчонки, что без сознания валяется?
– Поинтересовался трактирщик.

Кель взял поднос со стойки, чтобы тот не мешал Барузу работать:

– Да. Да, для неё.

– Слушай, а может, тогда, ещё и ночной горшок прихватишь заодно? Лежачим больным он, говорят, неплохо пригождается.

Кель замялся: "С одной стороны, можно предотвратить неловкие ситуации, вроде этой.
– Лекарь посмотрел на чистую, прозрачную воду.
– С другой стороны, могут возникнуть неудобные вопросы. Хотя, пока она спит ... А ведь можно и выйти.
– Юноша усмехнулся.
– О чём девушки не знают, о том не смущаются":

– А, давайте. Где можно его?..

Рука Баруза на секунду исчезла под стойкой. Через мгновение перед лекарем уже стояла ваза, по форме которой нетрудно было догадаться о её истинном предназначении.

– А зачем вам, - Кель завертел головой, перехватив поднос одной рукой, он указал на туалетную комнату, - у вас же прямо тут.

– Ты не представляешь, какие ситуации иногда возникают с посетителями трактиров. А уж какие неприятности они после себя оставляют - и подавно.

Лекарю вовсе и не хотелось этого представлять: