Я не искала взглядом Амаранту. Лучше я буду притворяться, что её здесь и вовсе нет. Люсьен никогда не разговаривал со мной при посторонних, а Тамлин… В последние дни мне стало трудно смотреть на него.

Я просто хотела, чтобы всё закончилось. Я хотела, чтобы вино унесло меня на эту последнюю ночь и поскорее привело к моей судьбе. Я настолько сосредоточилась на ожидании приказа Рисанда исполнять его прихоти, что я не заметила, что рядом со мной кто-то стоит, пока кожей не почувствовала жар другого тела.

Я замерла, уловив запах дождя и земли, и не осмелилась повернуться к Тамлину. Мы стояли бок о бок и глядели на толпу, такие же неподвижные и неприметные, как статуи.

Его пальцы задели мои, и волна огня прошла сквозь меня, сжигая так сильно, что глаза обожгли слёзы. Я хотела… хотела, чтобы он не дотрагивался до моей разукрашенной руки, чтобы его пальцы не касались контуров проклятой татуировки.

Но в тот момент я жила — моя жизнь снова стала прекрасной в те секунды, что соприкасались наши руки.

На лице я удерживала маску холода. Он опустил руку и, так же быстро, как и появился, он ушёл, сливаясь с толпой. И только когда он оглянулся через плечо и слегка склонил голову, я поняла.

Моё сердце забилось быстрее, чем во время испытаний, и я приняла как можно более скучающий вид, прежде чем оттолкнулась от стены и не спеша последовала за ним. Я шла другим путём, но направлялась к небольшой двери, наполовину скрытой гобеленом, у которой он задержался. У меня есть всего несколько минут, до того как Рисанд начнёт искать меня, но мгновения наедине с Тамлином будет достаточно.

Я едва дышала, подбираясь к двери всё ближе и ближе, проходя мимо возвышения Амаранты, мимо группы хихикающих фэйри… Тамлин скрылся за дверью быстрее молнии, а я замедлила шаги до темпа бесцельной прогулки. В последние дни никто не обращал на меня внимания до тех пор, пока я не становилась опьянённой игрушкой Рисанда. Всё слишком быстро, дверь уже передо мной и бесшумно отворяется, пропуская вперёд.

Тьма поглотила меня. Я увидела только вспышку зелени и золота, а затем тепло тела Тамлина врезалось в меня и наши губы встретились.

Я не могла целовать его достаточно глубоко, не могла прижаться к нему достаточно тесно, не могла вдоволь прикасаться к нему. Слова были излишни.

Я рвала его рубашку, нуждаясь в ощущении его кожи в последний раз, и мне пришлось задушить зародившийся стон, когда он схватил меня за грудь. Я не хотела, чтобы он был нежен — потому что то, что я к нему чувствую, с нежностью не имеет ничего общего. То, что я чувствовала — дикое, сильное, сжигающее — и именно таким он и был со мной.

Он оторвался от моих губ и укусил меня за шею — укусил так же, как в Огненную Ночь. Я стиснула зубы, чтобы удержаться от стона и не выдать нас. Может, я в последний раз его касаюсь, последний раз, когда мы можем быть вместе. Я не упущу его.

Мои пальцы вцепились в пряжку его ремня, его рот снова нашёл мой. Наши языки плясали — не вальсы и менуэты, а танец войны, танец смерти костяных барабанов и кричащих скрипок.

Я хотела его — здесь.

Я забросила ногу ему на пояс, нуждаясь в близости, он сильнее прижался ко мне бёдрами, впечатывая в ледяную стену. Я рванула пряжку ремня и ослабила его, Тамлин прорычал своё желание мне на ухо — низкий, пробирающий звук, от которого перед глазами заполыхали красные и белые вспышки. Мы оба знали, что будет завтра.

Я отбросила его ремень и нащупала штаны. Кто-то прокашлялся.

— Какой позор, — мурлыкнул Рисанд, и мы обернулись в сторону слабого света, проникающего сквозь дверной проём. Но он оказался позади нас — дальше по коридору, а не у двери. Он пришёл не из тронного зала. Похоже, он прошёл сквозь стену с помощью своей способности. — Просто стыдно, — он неторопливо направился к нам. Тамлин не отпускал меня. — Только посмотри, что ты сделал с моей любимицей.

Тяжело дыша, никто из нас не ответил. Но воздух холодным поцелуем обдал мою кожу — обнажённую грудь.

— Амаранта крайне огорчится, узнав о том, как её маленький воин развлекался с её человеческой прислугой, — продолжил Рисанд, скрестив руки. — Мне любопытно, как она тебя накажет. Или, возможно, она не станет изменять своим привычкам и накажет Люсьена. В конце концов, у него всё ещё есть один глаз. Как знать, может, она и из него сделает кольцо.

Очень медленно Тамлин убрал от себя мои руки и шагнул в сторону из моих объятий.

— Рад видеть в тебе здравомыслящее существо, — сказал Рисанд, и Тамлин оскалился. — А теперь будь умным Высшим Лордом и застегни ремень и приведи в порядок одежду, прежде чем вернуться в зал.