— Чего вы хотите? — резко спросила Интегра. Руди сделал большие глаза.

— Мне кажется, вы говорили, что не ведете переговоров с террористами? По-видимому, я ошибался. Что же до моих условий, то они до смешного просты. Мне нужен Алукард. А еще точнее, мне нужна его кровь. Так что живой он будет или мертвый — в общем-то, не имеет большого значения.

***

— Это был не блеф, — устало сказала Интегра. За полчаса она, казалось, постарела лет на десять. — Официально, естественно, никто подтверждать не стал, но — да, несколько дней назад как минимум трое членов королевской семьи были в одном из лондонских ночных клубов. А неделю назад — еще и дочери премьер-министра. Относительно родных членов Палаты Лордов пока выясняют, но там наверняка так же безрадостно. Все перечисленные Викторией клубы проверили, обнаружили и уничтожили гигантские запасы фрик-чипов. Сколько их распространили среди молодежи в последние месяцы — одному богу известно. Когда правительство Ее Величества узнает об этой ситуации, нас сотрут в порошок.

— Думаешь, мне придется сдаться? — задумчиво поинтересовался Алукард. Вот он-то как раз озабоченным и не выглядел. — Вы могли бы положить меня в гроб и переправить…

— Это даже не обсуждается, — отказалась Интегра. — Никакой сдачи в плен, никаких «живым или мертвым».

— Кто говорил про сдачу? — удивился Алукард. — Мне нужно только подобраться к этому Руди достаточно близко, чтобы…

— Ты же его видел и узнал, — покачала головой леди Хеллсинг. — Похоже, что ему уже больше ста лет?

Алукард нахмурился.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — пробормотал он. — Если он вампир, то и правда может успеть запустить свою программу, прежде, чем я до него доберусь… Риск. Какие варианты?

Вместо ответа Интегра глазами показала на меня. Но не успела я порадоваться своей вовлеченности в мрачные тайны организации, как Алукард самым наглым образом выставил меня из штаба с наказом сидеть на чемоданах и быть готовой ко всякому.

На чемоданах, правда, я сидеть не стала — у меня их и не было, кстати, все личные вещи помещались в карманы. И еще несколько — в оружейные кейсы. А ноги меня понесли к комнате Влады — она все равно недалеко от моей была расположена.

Девушка, тем временем, проявляла чудеса спокойствия — валялась себе на кровати и лениво бросала о стену зеленый теннисный мяч. Бросала и ловила. На мое появление она даже не повернула головы.

— Дай угадаю, — сказала она. — Снаружи опять кого-то убили, и перепуганная общественность умоляет нас о помощи.

— Почти так, — согласилась я. — «Миллениум» вышел на связь, им нужен Алукард. Иначе обещают превратить половину Лондона в вампиров. Среди последних, похоже, часть королевской семьи и прочие важняки.

— Ловко они все подстроили, — согласилась Влада. Зеленый мячик все так же отскакивал от стены. А она все бросала и ловила его. Бросала и ловила. — А нам-то с этого какая печаль? Пускай уже превратят, тогда будем работать. Если прикажут. А нет — посидим тут, под землей. Но лучше бы, конечно, превратили. Веселее.

Я заметила, что грим — а может, магию, скрывающую ожоги — она у себя на лице оставила, и потому выглядела сейчас как непроницаемая, бесстрастная маска. Я проглотила застрявший в горле ком.

— Ты… совсем не боишься? — выдавила я из себя первое, что пришло на ум. Влада удивленно уставилась на меня.

— Да чего мне бояться? Убить-то все равно не убьют, а все остальное решаемо! — Она мягко перекатилась в сидячее положение. — Ты еще скажи, что сама боишься. Серьезно, Вика? Боишься?

Зеленый мячик почему-то привлекал внимание. На него хотелось смотреть и смотреть, не отрывая глаз. Приятный зеленый мячик, его мерные перемещения успокаивали и внушали уверенность. А разговор — что разговор? Главное — вовремя отвечать на вопросы, и все будет хорошо.

— Боюсь, — согласилась я. — «Миллениума» не так сильно, конечно. А вот тебя боюсь до ужаса в последнее время.

— Да? — голос Влады, казалось, долетал откуда-то издалека. — А что так?

— Ну… тебе в последнее время слишком нравится убивать, — сформулировала я очевидное. — И не просто так, по приказу, а скорее по велению души. Раньше такого не было, и смотреть на то, как человек постепенно превращается в чудовище — очень страшно.

— Понятно. — Влада вздохнула. — Давай я тебе, пока ты в трансе, расскажу одну историю, так она лучше запомнится.

В каком еще трансе?