Шрифт:
2006 год.
Городская больница.
– Так! Везите их в реанимацию! Парню наркоз. Женщине пятьдесят атропина. Начинайте вентиляцию легких!
Слава смотрел, как сменяются яркие лампы и темные участки потолка. Каталка плавно скользила по бетонному полу больницы, но он чувствовал малейшие стыки плит, отзывавшиеся во всем теле острой болью. Он почти не помнил, что произошло. Только пронзительный крик матери и невероятной силы удар.
Жизнь ему спасло только то, что на заднем сидении, где он мирно дремал, были накиданы одеяла и подушки. Мать приторговывала на рынке тем, что шила сама. И вот теперь, когда дела пошли в гору, взялась еще и перепродавать готовое, купленное оптом на китайском рынке. Слава, как старший сын и единственный мужчина в семье, ездил с ней и работал телохранителем. Высокий, широкоплечий, он не выглядел на восемнадцать. К тому же, уже два года занимался вольной борьбой.
Каталка остановилась. Люди в масках обступили его со всех сторон.
– На три, два, раз!
– Скомандовал кто-то, и на мгновение ему показалось, что его тело висит в воздухе. А в следующую минуту, он уже лежал на холодном столе под яркими лампами.
– Что вы...
– Губы не слушались. Горло словно засыпано песком.
– Не бойся, парень! Жить будешь, все страшное уже позади!
– Ответил ему все тот же голос.
– Только кость в ноге на место поставим. Кстати, ты везунчик! Нашли тебя с остановкой сердца, а когда вытащили, ты вдруг задышал и даже открыл глаза. Наверное, ангел хранил.
Шприц, Слава не увидел, только почувствовал укол, а следом тепло, обволакивающее все тело. Нога больше не болела. Да и вообще ничего не болело. Стало хорошо и спокойно... Он закрыл глаза, проваливаясь в спасительную тьму.
– Все, наркоз подействовал, скальпель!
– Скомандовал хирург, и, получив желаемое, сделал аккуратный надрез.
– Валентин Яковлевич, а будем парню говорить о его матери?
– медсестра посмотрела на него красными от недосыпу глазами, и поправила скрывающую лицо маску.
– Будем.
– Врач даже не посмотрел на нее.
– Парню, если верить найденным документам, в этом году восемнадцать исполнилось. На его попечении осталась младшая сестра, так что, он теперь и родитель ей и кормилец. Выдержит.
Слава открыл глаза уже в палате. Стояла глубокая ночь. Рядом с ним спали еще трое. Не разобрать подростки или взрослые.
От наркоза мутило, и хотелось пить. Он попытался сесть на неудобной пружинной кровати и поморщился, разглядывая ногу, загипсованную по самое не хочу. Черт! Как же он теперь поможет матери? Перелом заживать, наверное, месяц будет. Может и дольше!
Теперь бы дойти до медсестры. Попросить воду и обезболивающее. Когда он все-таки поднялся, избитое тело ответило нудной болью. Кое-как допрыгав до двери, он выглянул в длинный коридор. Увидел метрах в пяти от палаты стол, за которым сидела дежурная медсестра, и тихонько ее позвал.
– Эй! Девушка! Можно вас?
Медсестра обернулась, охнула и, подскочив, бросилась к нему.
– Ты чего встал? Ты же только после операции? Слава Ветров. Правильно?
Он не стал отвечать. Только спросил.
– А в какой палате моя мама? Антонина Ветрова.
Медсестра отвела глаза. Неискренне засуетилась.
– Нога не болит? Может, обезболивающее дать?
– Где мама?
– Повторил с нажимом Слава, уже понимая, что сегодня его мир изменился навсегда.
– Что с ней? Она умерла?
Девушка на мгновение взглянула ему в глаза, и только кивнула. Затем предложила.
– Славочка, пойдем. Я провожу тебя в палату, а потом поставлю укол, чтобы ты поспал подольше. Пойдем, Слава!
– Я не Слава!
– Он дернулся, освобождаясь из ее рук. Потерял равновесие и навзничь рухнул на бетонные плиты пола, повторяя как заведенный.
– Я не Слава! Я - Ярослав! Ярослав!
Глава 7
Катерина открыла глаза и долго смотрела в плещущийся за окном сумрак. Интересно, сейчас утро или вечер? После посещения врачей она незаметно уснула. Толи медсестричка вместе с лекарством вколола ей снотворное, толи просто сказывается слабость после произошедшего.
Так, надо сосредоточиться! Надо понять, что происходит!
Сегодня ей показалось что она разговаривала с тем, кого обрела и потеряла десять лет назад, но потом зрение выкинуло с ней странную шутку. И вместо любимых черт, Катя поняла, что смотрит в лицо совершенно незнакомого ей мужчины. И все же... она отчего-то продолжала говорить с незнакомцем так, словно это по-прежнему был тот, кого она не смогла забыть. Но больше всего странным было то, что он отвечал так, словно знал, что ответить...
А еще он спрашивал о произошедшем, будто знал, как все произошло! А может, он из полиции?
Стоп, а что произошло? Она возвращалась с работы. Уже заходила в арку. До этого поговорила с подругой. Сказала, что уже рядом с домом, спросила, нужно ли что-нибудь купить. Благо, магазин находился во дворе.
А потом все случилось внезапно. От стены отлепилась мужская фигура. Мгновение назад никого не было и тут вдруг. Кажется, он что-то спросил. Имя... Да! Он спросил ее имя! Потом к ним подошел другой. Сказал, что нужно уладить кое-какое дело и позвал с собой. Якобы тут, недалеко.