Нет, он будет не он, если не вытрясет из этого гада все!

С таким воинственным настроем, Ярослав начал пробираться вперед. Пассажиры, набившиеся как селедки в бочке, были очень не довольны протискивающемуся вперед здоровяку, но чужое удобство его сейчас не волновало. Ситуация все больше напоминала анекдот, когда у здоровяка спросили, выходит ли он и впереди стоявшие пассажиры. На что тот ответил, что выходит и он, и те, кто стоят впереди, вот только... они об этом не знают!

Меж тем цель приближалась. Ярослав не спускал взгляда с затылка парня, до того мгновения, пока не опустил ему руку на плечо.

– Ну что, поговорим?

От неожиданности парень вздрогнул и обернулся, удивленно разглядывая Ярослава.

– О чем? Я вас знаю?

Тот с трудом закрыл рот и виновато улыбнулся, разглядывая абсолютно незнакомого молодого человека.

– Нет. Боюсь, что я ошибся... сожалею!
– Ярослав примирительно кивнул, развернулся и начал протискиваться к двери. Благо, что до нужной ему остановки оставалось совсем немного.

Глава пятая

Катя всплывала на поверхность озера долго и мучительно. Незнакомец должен был ее поцеловать, а вместо этого столкнул. Зачем? Ей так хотелось почувствовать его губы. А еще, получить обещанную им возможность уйти из замкнутого мира, в котором были только озеро, туман и дом, в который она возвращалась.

– Катюша, вы меня слышите? Катюша! Откройте глаза. Катя!

Голос звал. Был настойчив. Раздражал. Но он был, единственный в этой холодной пустоте. И Катя поплыла на его зов. Затем появился яркий свет. Он резал глаза, но он тоже БЫЛ! А затем на нее обрушился шквал из боли, голосов, звуков. Жизни!

– Катерина! Ты меня слышишь? Кивни, если это так!

Катя сделала усилие над непослушным телом и выполнила приказ. А затем приоткрыла глаза, вглядываясь в разноцветную муть. Вскоре эта муть слепилась в участливо-тревожное женское лицо в очках.

– Как самочувствие? Пить хочешь?

Катерина мотнула головой. Все ее тело болело так, что не хотелось ничего, только бы эта боль ушла и больше никогда не возвращалась.

– Говорить можешь?

– Да, - прохрипела-прошептала она.
– Больно.

– Я знаю, девочка, - участливое лицо расплылось в сочувствующей улыбке.
– Сейчас сделаю укольчик, и все пройдет. А ты поспи. Тебе сейчас надо спать!

Катерина даже не почувствовала этот самый "укольчик", просто сон, как безжалостный убийца навалился на нее, и свет померк.

В следующий раз она очнулась от чьего-то присутствия. В голове плыло, туман с озера застил реальность, но она знала, что с ней снова все будет хорошо. Точнее не так. Она снова останется жить. Словно жизнь, через поломанные кости, через боль утрат, через предательство и нападение в темном переулке - это не благо, а наказание. Она будто проклята кем-то жить, даже когда нет никакого желания! Десять лет она ждет свой обещанный поцелуй, но тот, кто обещал его, не торопится выполнить обещание!

Тень в окружавшем ее белом тумане шевельнулась. Катя почувствовала рядом с губами дыхание, точно кто-то наклонился близко-близко и смотрит ей в глаза, вот только она никого не видела.

– Это ты?
– Голос попытался ее предать, но морщась от боли, она попыталась прокашляться и уже увереннее спросила.
– Эй? Ты здесь? Это ты?

– Я. Я с тобой. И я здесь. Рядом.
– Голос, который она пронесла через года, снова ответил ей. Сколько тепла и нежности было в нем.

– Пожалуйста, ты мне обещал. Помнишь?

– Помню. Но... пока не время...

– А... когда будет время?
– невольные слезы потекли из глаз, вымывая из них слепой туман. И вот уже тень превратилась в темную, высокую фигуру, стоявшую у двери.
– Когда? Зачем ты снова мучаешь меня? Зачем ты пришел?

Сморгнув слезы, она потерла глаза, и вперилась взглядом в лицо неподвижно стоявшего парня. Знакомого парня.... Нет, того самого! Но этого не может быть!

– Ты?

– Я.

– Ты пришел?

– А как я мог не прийти?

Голос меняется, становится грубее и в то же время мягче. Меняется лицо. Черты становятся грубее. Иссиня черные цыганские кудри сменяет короткий ежик.

– Пожалуйста!
– Катя ладошками вытерла дорожки слез, до боли, до рези в глазах вглядываясь в лицо, которое она пыталась забыть десять долгих лет.
– Ты мне так и не сказал, как на самом деле тебя зовут!

Мужчина подошел ближе, взял стоявший у стены стул, поставил его рядом с кроватью. Сел и, не отводя взгляда, взял ее руки в свои.