Симпсон вскрыл конверт лишь вернувшись на ферму. Пересчитал деньги, отложил себе шесть сотенных. Взглянул на белый прямоугольник и усмехнулся, узнав фамилию. Да уж, будет что посмотреть по ти-ви, подумал он. Надписав новый конверт и вложив в него шестьдесят стодолларовых купюр и белый прямоугольник, он прошел в кладовую, достал маленький сейф и открыл его.

Положил шестьсот долларов к тем, что остались от ста двадцати шести тысяч баксов, которые он в одиночку взял шесть лет тому назад в отделении банка «Риггз Нэшнл» на Эл-стрит в Вашингтоне. Сел в «шевроле» и проехал восемьдесят одну милю до Форт-Смит, откуда и отправил письмо.

Из Форт-Смит, штат Арканзас, деньги и белый прямоугольник полетели в Лос-Анджелес, где двадцать девятого августа, во вторник, их получила мисс Джоан Литтлстоун, проживающая в собственной квартире на Хиллдейт, в квартале от Бульвара заходящего солнца. Умную, приятной наружности, скрупулезно честную мисс Литтлстоун любили как клиенты, так и сотрудницы. Она приглядывала за шестью девушками и пользовалась заслуженным уважением в сфере человеческой деятельности, которой отдала, в том или ином качестве, тридцать семь из своих пятидесяти трех лет. Когда ей позвонил Просто-Билл, она с готовностью согласилась на его предложение, ибо всегда выполняла то, о чем просили мужчины, какими бы странными ни казались ей их желания. Вознаграждение в тысячу долларов показалось ей излишне высоким, но и тут она не стала спорить. С давних пор она поняла, что некоторые мужчины готовы платить больше, чем стоят оказываемые им услуги. Были и такие, кому нравилось, когда их обсчитывают, но так или иначе мисс Литтлстоун не привыкла отказываться от денег, которые сами плыли в руки. При минимальном, во всяком случае, не слишком высоком риске.

Она взяла десять купюр, а затем аккуратно напечатала на конверте фамилию и адрес мужчины, проживающего в Балтиморе. Мельком глянула на надпись на белом прямоугольнике, но запомнила только имя. В бизнесе, которым она занималась, фамилии ничего не значили, даже мешали.

Письму потребовалось шесть дней, чтобы попасть из Лос-Анджелеса в Балтимор, поскольку в чикагском аэропорту мешки с почтой загрузили не в тот самолет. И оно уже ждало Трумена Гоффа, когда он приехал в свой дом в западном секторе Балтимора, отработав целый день в супермаркете фирмы «Сэйфуэй», где он служил менеджером отдела продовольственных товаров.

Ездил он на «олдсмобил торонадо», автомобиле излишне дорогом для менеджера супермаркета, но не настолько, чтобы кто-либо задался вопросом, а где он взял деньги на покупку? Во всяком случае, коллеги и соседи полагали, что Трумен ужался в других расходах, чтобы купить именно этот автомобиль, а не какой-нибудь попроще.

В тот первый понедельник сентября, когда Гофф вошел в дом, его десятилетняя дочь Миранда, как обычно, смотрела телевизор. Супермаркеты «Сэйфуэй» работали до восьми часов, так что до дома Гофф добрался уже около девяти.

Он сказал дочери «добрый вечер», услышал в ответ «привет, па» и проследовал на кухню.

— Что нового? — спросил он у жены, открывая холодильник, чтобы достать банку пива.

— Ничего особенного. Тебе пришло письмо. Его принесли днем.

— От кого?

— Я не вскрываю твои письма.

— Я просто подумал, что на конверте есть обратный адрес.

— Я его не заметила.

— И где оно?

— Там, где всегда. На обеденном столе. Когда будешь есть?

— Как только допью пиво. Что ты сегодня приготовила?

— Свиные отбивные, которые ты принес в пятницу. Я их не замораживала, поэтому их надо съесть сегодня. Свинина долго не лежит.

— Да, я знаю.

Из кухни Гофф прошел в столовую, взял со стола конверт из плотной бумаги. Он догадывался, что это за конверт, но полной уверенности у него не было. В нем могли прислать и порнографические фотографии. Их также посылали в конвертах без обратного адреса.

Конверт Гофф унес в комнату, которую его жена называла спальней для гостей, а он — кабинетом. Обстановка состояла из раскладывающегося дивана, письменного стола, швейной машинки жены, комода и книжного шкафа на четыре полки, заставленные книжками в мягкой обложке, главным образом, вестернами, среди которых выделялись большая Библия и справочник «Кто есть кто» трехлетней давности.

Поставив банку с пивом на стол, Гофф вскрыл конверт. Не улыбнулся, увидев лежащие внутри деньги. Быстро пересчитал пятьдесят стодолларовых купюр, сложил их в стопку и сунул в левый карман брюк. Посмотрел на белый прямоугольник, а потом поднял глаза к потолку и несколько раз произнес на память имя и фамилию, пока их не запомнил. Затем порвал белый прямоугольник на мелкие кусочки и, прогулявшись в ванную, спустил их в унитаз.

Он выходил из ванной, когда его позвала жена.

— Обед на столе.

— Сейчас приду.

— Все остынет.

— Можешь ты подождать одну минуту, черт побери, — прокричал он в сторону кухни и вернулся в кабинет. Достал справочник «Кто есть кто», открыл на нужной странице и прочитал короткую заметку о человеке, которого намеревался убить.

Дональд Каббин и выглядел как президент. Пусть не Соединенных Штатов, не мира, но профсоюза промышленных рабочих, штаб-квартира которого располагалась в Вашингтоне, а число членов колебалось в районе девятисот девяноста тысяч, в зависимости от того, кто проводил подсчеты.