МакГонагалл открыла рот от изумления. Что тут скажешь?

— Ты отказываешься превращать ежа в пепельницу? — спросила она, помолчав.

— Да. Не могли бы вы вернуть ему нормальный облик, профессор? — попросил Северус.

— Северус, послушай! — Минерва МакГонагалл вздохнула. С ним приходится разговаривать, как с шестилетним ребенком. — Еж — не домашнее животное. Это дикий зверь, с блохами и колючками. Он не приносит почту, как сова. У него вообще нет магических способностей. Его даже нельзя гладить, как кошку. Он нужен только для тренировок.

— Ладно, ладно, — свернул тему Северус. — Скажем, у меня, как обычно, опять не получилось нормального заклинания. А Зеленого использовали как подопытный обьект, и теперь его можно превратить обратно и выпустить на волю. И все будут довольны.

— Нет, Северус, я не буду его превращать, — твердо сказала МакГонагалл.

Северус печально посмотрел на нее.

«Ох…какая он все–таки прелесть!» — подумала Минерва. Надо бы поскорее прекращать эту ежиную дискуссию, а то она, не ровен час, поддастся на его уговоры.

— Если ты не можешь превратить его в пепельницу, тогда ему не место на моем уроке, — решила она. — Так что лучше не зли меня лишний раз и отнеси его куда–нибудь.

— Но я всегда беру его с собой на уроки! — возразил Северус. — Пока никто не возражал.

— Ну а на мой урок ты его носить не будешь. Унеси!

— Слушаюсь, профессор, — буркнул Северус, разворачиваясь и выходя.

Вот только куда бы деть Зеленого на время урока? Самое безопасное место — это спальня, решил он. Одноклассники не могут быть одновременно там и на уроке, а никому другому в голову не придет туда заходить.

Взбегая по лестнице, он столкнулся с Дамбльдором, несущим подмышкой одну из его книг по Зельеделию.

— Северус, — поприветствовал его директор. — У тебя сейчас разве нет урока?

— Профессор МакГонагалл прогнала Зеленого из класса. Я отношу его, — пояснил Северус.

Дамбльдор вздрогнул.

— Профессор МакГонагалл? «С каких это пор Северус называет ее так?»

— Да. Она, кажется, не любит ежей, — ответил Северус, поняв вопрос по–своему.

— Не любит ежей, ну–ну, — сказал Дамбльдор, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть Зеленого.

Еж моргнул ему и повел носом. Веселый человек собирается его покормить? Нет, он просто посмотрел и моргнул ему. Зеленый решил прогулятся и поискать что–нибудь интересное. Кажется, второй человек где–то здесь положил картошку?

— По–моему, вполне симпатичный зверек, — заключил Дамбльдор.

— А куда это ты идешь с моей книгой, Альбус? — спросил Северус. — У тебя сейчас разве нет урока?

— Сейчас у меня перемена, а книга твоя мне нужна потому, что я ищу для тебя противоядие, — улыбнулся Дамбльдор, нимало не рассердившись.

На мгновение ему показалось, что Северус снова прежний.

— Знаешь, Альбус, мне кажется, ты вряд–ли изобретешь его сам, — сказал Северус. — Предоставь это дело специалистам. У тебя и так много дел помимо поиска антидота к зелью, действие которого ты не понимаешь.

— Но я все–таки попробую, — твердо сказал Дамбльдор. — Кто знает, может быть, мне повезет. Давай, беги, пока Минерва на тебя не рассердилась.

— Поздно, она уже давно рассердилась, — пробормотал Северус, поднимаясь наверх.

В классе МакГонагалл вручила ему сухую ветку.

— Ее надо привратить в ящерицу, — пояснила она в ответ на его недоуменный взгляд. — Только, будь любезен, никаких зеленых веток. Я бы предпочла коричневую ящерицу.

— Э…Не думаю, что у меня получится, профессор, — смущенно сознался Северус.

— Ну, хорошо, — вздохнула МакГонагалл. — Если это будет ящерица, пусть будет зеленая. В природе встречаются, в конце–концов, и зеленые ящерицы.

Кратко обьяснив принцип заклинания, она вернулась к учительскому столу и занялась проверкой домашних работ.

«Ой–ой», — подумал Северус. «Только бы не заметила.»

Надо что–то делать с веткой. Северус изо всех сил сосредоточился и произнес заклинание.

Ветка позеленела.

— О, Мерлин! — простонал он тихонько.

Сидящие в первом ряду перед ним стали оборачиватся, чтобы посмотреть, что произошло. Северус закрыл лицо руками и пробормотал:

— Чего вы уставились на мою ветку, у вас что, своих нет?

— У меня — нет! — ухмыльнулась Гермина, и подняла на ладони симпатичную ящерицу. — Уже нет.