Я быстро набрала текст и отправила смс, стараясь не зацикливаться на фразе "как раз для таких случаев". Лиза тут же перезвонила. Я повторила текст смс, назвав в качестве участниц девичника вроде-Лену и Катю, которым я, кстати, спать мешаю. Лиза пожурила, но вроде поверила.

Я положила трубку и поставила дежурную "нокию" на беззвучный, подписав номер Лизы как "ни в коем случае не брать трубку!!"

– Кира?
– позвал меня Влад.

– Что?
– односложно ответила я.

– Иди спать, - сказал Влад.

Я со вздохом улеглась поверх одеяла рядом с ним.

– Спасибо, - сказал Влад и закрыл глаза.

Утром я проснулась первой. Видимо, Влад был готов спать до тех пор, пока его никто не растолкает. Бекка это тоже знала, поэтому поймала его штанину и начала тянуть вниз.

– Бек, отстань, - простонал Влад.
– мне снится сон о том, как я принимаю душ вместе с другой ненормальной... Бек!

Влад открыл глаза.

– Привет, - улыбнулся он.
– В футболке ты мне почему-то не снилась.

Я погрозила ему кулаком.

– Ну, раз вы меня разбудили, давайте позавтракаем, - вздохнул Влад. Я только сейчас осознала, что он был в одних только пижамных штанах. Все, что было выше них, выглядело очень неплохо. Только откуда в моей голове подобные мысли?

Я тряхнула головой в надежде, что лишние мысли сами выпадут, и пошла вслед за Владом на кухню.

Бекка получила свой корм, а мы - свой кофе. После кофе Влад пошел выгуливать Бекку, а я принялась слоняться по квартире. Мы договорились испытать еще один препарат, прежде чем я уйду.

От нечего делать я застелила постель и рухнула на нее сверху, раскинув руки. Тогда у меня в голове возник очень яркий образ - Влад, нависающий надо мной, обнаженный по пояс, удерживающий мои руки над головой, улыбающийся своей дурацкой счастливой улыбкой. Вот он опускается ниже, чтобы поцеловать меня, а его тело давит на меня сверху, его колено медленно разводит мои ноги стороны... Слишком тяжело. Разве он должен быть таким тяжелым?

Я вздрогнула и вскочила с кровати. Образ остался на ней, но изменился. Я была еще совсем ребенком, но кто был тот мужчина с темными густыми волосами, касавшимися моего лица, пока он...

Я закричала.

Влад нашел меня скорчившейся на полу. Я рыдала, тряслась и не могла остановиться.

Так вот что такое подавленные воспоминания. Вот почему я не помню его лица, лица моего отчима, человека, которого моя мать впустила в нашу жизнь вскоре - слишком быстро - после смерти отца и брата. Мне было восемь. Ему - тридцать шесть. Моя мать испортила тормоза на его машине, и он разбился, как и мой отец. После этого моя мать не пыталась устроить личную жизнь, а я разучилась терпеть чужие прикосновения. Я словно провалилась в темноту.

Какие-то незнакомцы. Что эти люди делают здесь?

– Влад!
– пискнула я испуганно.
– Я не хочу, чтобы они ко мне прикасались. Я хочу, чтобы они ушли. Пожалуйста.

Незнакомцы говорили друг с другом, спорили о чем-то с Владом.

– Влад, - прошептала я слабым голосом. Потом снова стала темно.

Человеческий мозг - странная штука. Много лет он блокировал самые ужасные, самые болезненные воспоминания, но в один прекрасный - или скорее ужасный - момент, из-за совершенно незначительного события все всплывает на поверхность, и тогда - держись. Я не могла. Я не знала, как. Большую часть времени я просто тихо плакала или спала. Смутно помню, что видела Лизу. Смутно помню, что приходил и Дима. Я была слишком напичкана лекарствами, чтобы говорить или думать. Едва доза лекарств снижалась, как мое сознание затоплял тот страшный человек. Но спустя некоторое время ого образ все же начал блекнуть - или мой организм научился справляться с лекарствами - я посмотрела на человека, сидевшего за длинным лакированным столом.

– Как вы сегодня себя чувствуете?
– спросил он преувеличенно вежливо. Я моргнула. Облизала губы.

– Мне теперь дают меньше лекарств?
– спросила я. Голос звучал хрипло и испуганно.

– Да. Вы стали гораздо спокойнее, и я счел за лучшее уменьшить дозу препаратов.

– Сколько... Сколько времени я уже здесь?

– Две недели, - был ответ.

– Лиза наверное с ума сходит, - пробормотала я виновато.

– Елизавета Андреевна, ваша опекунша, - повторил он.
– Вы зовете ее по имени?

– По ее инициативе, - подтвердила я.

– Хм, - отозвался доктор.
– Она действительно волновалась, когда вы не пришли ночевать.

Я вздохнула.

– Она только номинально моя опекунша, я уже совершеннолетняя, - заметила я.

– И тем не менее вы сочинили девичник вместо того, чтобы сказать, что собираетесь ночевать у парня, - сказал доктор. Я лишь пожала плечами.

– Мне не за что чувствовать себя виноватой. Нет, я конечно сожалею, что заставила ее поволноваться, но волноваться было совершенно не о чем.