– Вы пытаетесь сказать, что не занимались сексом со своим парнем?
– спросил доктор.

– Я бы не стала называть его "своим парнем", - возразила я.
– Звучит как-то пошло, но - да, мы с ним не занимались сексом ни в тот день, ни в какой либо еще.

– Но соседи вызвали полицию и скорую из-за ваших отчаянных криков, - сказал доктор, и я начала прозревать.

– У Влада из-за этого проблемы?
– спросила я.

– Уголовное дело пока не заведено, потому что мы не слышали вашей версии событий, - сказал врач.

– Что ж, - я пожала плечами.
– Влад ушел выгуливать собаку, я осталась у него дома, а потом... Как это называется, когда внезапно вспоминаешь что-то... Подавленные воспоминания, кажется. Я легла на кровать, точнее, рухнула, бездумно, от скуки - и вспомнила кое-что, случившееся со мной очень давно. А потом я, видимо, вопила от ужаса, пока меня не увезли в желтый дом, - сказала я, разглядывая аккуратный пиджак доктора-мозгоправа.

– Что же вы вспомнили?
– спросил доктор.

– Я не хочу об этом говорить, - меня передернуло.
– Единственная вина Влада в том, что он заметил, что со мной не все в порядке и попытался помочь.

– В чем заключалась его помощь?
– спросил доктор.

Я пожала плечами.

– Он говорил со мной, хотела я того или нет. Он буквально вытолкнул меня из зоны комфорта, ну и я... Вспомнила.

– Значит, между вами двоими ничего не произошло?
– повторил доктор.

– Что вы подразумеваете под "ничего"? Мы подружились, нашли общий язык, - сказала я.

– Он причинял вам боль?

– Нет, - покачала головой я.

– Склонял к сексу?

– Нет, - я хмыкнула.
– Ну, то есть, он конечно в курсе, что я девушка, и возможно строит планы на будущее, как любой самец, но он не приставал, не домогался, - называйте как хотите. Влад вел себя прилично.

– Он говорил, что состоит на учете в психоневрологическом диспансере?
– задал новый вопрос доктор.

– Он упоминал, что у него есть психиатр, - кивнула я.
– У него тоже... фобия.

– Патологическая боязнь одиночества, - произнес доктор.
– прямо противоположно вашей проблеме.

– Гораздо проще быть психом, если рядом с тобой другой псих, - ответила я на не заданный вопрос.
– Влад справлялся лучше, изучал проблему и искал пути решения, в то время как я просто боялась. Он хотел помочь себе, помогая мне. Никто из нас не ожидал, что все кончится моей буйной истерикой.

Мы поговорили еще немного, а на следующий день ко мне пришел посетитель. Он улыбался своей дурацкой улыбкой, и я повисла у него на шее.

– Я скучал, - сказал он.

– А я была слишком сильно напичкана веществами, но в глубине души я все же скучала, - сказала я, поспешно отстраняясь.
– Как дела у Бекки?

– Хорошо, - Влад улыбнулся.

– А как дела у тебя?

Он помолчал.

– Не могу спать, - наконец сказал он.

– Может, тебя тоже нужно запереть здесь, - предложила я.

– Может быть, - кивнул он.

Я присмотрелась к нему - он выглядел печальным и уставшим, и сегодняшняя его улыбка была вымученной.

– Эй, - я понизила голос.
– Ты как вообще? У тебя были проблемы из-за меня?

– Напрямую меня никто ни в чем не обвинял, но...
– Он покачал головой.
– Это не важно, главное, что тебе лучше.

– Только благодаря тебе, - сказала я.
– Я до сих пор не понимала, что всегда носила с собой этот груз, и он отравлял меня. Если бы не ты - кто знает, чем бы все кончилось? Мне лучше только потому, что тебе было не все равно.

На этот раз улыбка у него получилась еще более печальной.

– Я рад, что смог помочь тебе, - сказал он мягко.
– Часы посещения уже почти закончились, так что мне пора.

– Влад?
– я догнала его.
– Я... Я все еще не помогла тебе. И ты по-прежнему должен мне три желания, помнишь?

– Да, - он улыбнулся тенью своей улыбки.
– Должен. Решай скорее, чего ты хочешь, пока я не передумал.

Когда он ушел, беспокойство не оставляло меня ни на секунду. Я задавала вопросы всем, кого видела и наконец получила ответы от случайного санитара. Дима, "твой сводный брат", как назвал его санитар, - слил эту историю в СМИ. С именами, с цветистыми подробностями. Лихо приукрасил все, чему не мог быть свидетелем. Теперь Влада травили все, кому не лень, называя насильником и словами похуже. Я пришла в ужас. Нужно было немедленно принимать меры. На следующий день я поинтересовалась у врача, стало ли журналистам известно о том, что произошло на самом деле, и услышала, что это конфедециальная информация. И тогда я рассказала ему все - про изнасилование, про то, как моя мать убила отчима, про то, как Лиза мечтала выдать меня замуж за своего сына, про то, как тот преследовал меня в моем старом вузе. Я рассказала ему все, ничего не утаивая.

– Я должна помочь ему очистить свое имя, - заключила я.
– мне не жаль будет вывалить свое грязное белье на всеобщее обозрение, пусть. Пусть Лиза возненавидит меня, но невинный человек не должен страдать из-за того, что произошло со мной. Все виновные наказаны, все причастные мертвы. Я должна помочь ему.

Неожиданно доктор согласился и обещал подыскать журналиста, который напишет статью. Я прочла ее перед публикацией, и она была великолепна. Правда, читая ее, я чувствовала себя голой, но... Это была маленькая жертва.