— Вот и я о том же! — согласился Хрущёв. — Я предлагаю, во-первых, придать ЛаСУРс более весомый статус, переведя её в подчинение твоего 20-го Главного управления.

— ИАЦ? Это мысль! — одобрил Серов. — Но если так, то надо коллектив усиливать посвящёнными сотрудниками. Тогда она будет эффективна.

— Усиливай. Этот вопрос за тобой, — решил Никита Сергеевич. — Во-вторых, пока Побиск Георгиевич к руководству и построению «советской RAND» не готов, предлагаю поставить во главе сильного и умного руководителя с большим опытом, опять-таки, дав ему полную политическую информацию по «Тайне».

— Кого предлагаешь? — прямо спросил Иван Александрович.

— Василия Данилыча Соколовского, — твёрдо ответил Хрущёв.

— Ого! Ты же его не хотел посвящать, в прошлом году?

— В качестве начальника Генштаба — да. Его так или иначе года через три-четыре пришлось бы заменить, по возрасту, — пояснил Никита Сергеевич. — А если его сейчас назначить начальником ЛаСУРс, а ещё лучше, давай назовём эту организацию — Государственный НИИ прогнозирования и планирования при Госплане СССР, и дать полную информацию, он в этой должности проработает ещё девять лет, и успеет подготовить товарища Кузнецова в качестве достойной замены. Кроме того, меня его аналитические выкладки весьма впечатлили, — признался Хрущёв. — Умнейший человек Василий Данилыч. Если дать ему информацию и инструментарий, вот он и сумеет построить организацию уровня RAND Corp.

— Василия Данилыча надо будет как-то подготовить, — задумался Серов. — Всё-таки в его звании, да с поста начальника Генштаба в кресло директора НИИ — обидится ещё... Надо дать ему информацию по роли RAND в наращивании военного потенциала США, чтобы проникся важностью задачи...

— Информацию дай, — согласился Никита Сергеевич. — Я тоже с ним сам побеседую, разъясню важность и государственный уровень задачи.

— Надо ему сказать, что НИИ — это маскировка, потому что реально у нас в госструктуре аналога такой организации, как RAND, как не существует, — подсказал Иван Александрович. — Это, пожалуй, уровень если не министерства, то госкомитета, не меньше.

— И то дело, — согласился Хрущёв.

Серов покопался в своей папке.

— Беседа у нас несколько разноплановая получается, но раз уж ты сейчас занялся пропагандой и культурой, то обращу твоё внимание ещё на один аспект. Я вот тут тебе справочные материалы подготовил, потом посмотри, как время будет.. Вопрос важнее, чем кажется на первый взгляд. Он касается идеологической экспансии Запада посредством музыки.

— Музыки? — удивился Хрущёв.

— Ага. Вот и для тебя это стало удивлением. А уж для старых пердунов из ЦК — тем более станет. А зря, — покачал головой Серов. — Вот ходят у нас по улицам стиляги. Смешные, в разноцветной одёжке, брючки узкие, дудочкой. Обращаются друг к другу по-дурацки: «ЧУВАК». Музычку слушают иностранную... Как думаешь, почему они появились?

— Ну... Молодёжь, максимализм, протестные настроения... — Хрущёв замялся.

— Не только. Знаешь, что «ЧУВАК» — это сокращение? «Человек, уважающий великую американскую культуру». «Великую», бл...дь! — Серов едва не сплюнул на ковёр. — Это у нации, существующей какие-то полторы-две сотни лет! У которой нет даже собственных народных сказок! Которая от нехватки истинных национальных героев провозглашает ими бандитов, грабивших банки и почтовые дилижансы, да придумывает разных клоунов, вроде этого... Бэтмена!

— А почему такое происходит? Откуда эти «стиляги» берутся? — риторически спросил Иван Александрович. — Да потому, в том числе, что нашу музыку этим «стилягам» слушать неинтересно. Они аполитичны. А в политике кто не с нами, тот, рано или поздно, оказывается против нас. У нас в музыке либо кондовая пропаганда, либо сплошные «муси-пуси» для девочек среднего и старшего школьного возраста.

— Ты смотрел с веденеевского смартфона фильм «Назад в будущее»? Помнишь, как там пацан в 1955 году на гитаре отжигал? Вот это и есть то самое «новое звучание», которое перевернёт всю молодёжную музыку в ближайшие лет десять. Запретить музыку мы не можем. Но если чего-то нельзя избежать, тогда надо это возглавить.

— Если мы сумеем эту волну оседлать и использовать в своих целях, тогда мы сумеем пройти по лезвию бритвы, как товарищ Ефремов выразился, и парируем одну из величайших идеологических диверсий Запада против СССР. Но это «новое звучание» должно зародиться у нас в стране, а не прийти с Запада. Только тогда это сработает. Надо, чтобы не наши перепевали за ними, а они за нами.

— Так... — Хрущёв заинтересовался. — Ты, похоже, вопрос проработал?

— Начал прорабатывать. Есть такой деятель в США, Фрэнк Заппа. Сейчас он ещё никто, но к середине 60-х начнёт продюсировать американские музыкальные коллективы, и фактически станет негласным создателем американской рок-музыки. Там, в папке, про него есть материал. Обрати внимание, большинство персонажей этой, так называемой американской богемы, так или иначе связаны с военными, разведкой, и происходят из семей профессиональных военных, — подчеркнул Иван Александрович. — Это, по-твоему, случайность? Весь процесс явно будет курироваться военными и разведкой США.

— Это против нас готовится?

— Как ни странно, похоже, что нет. Против англичан. У тех в 63-м появится прорывный музыкальный коллектив нового образца, «Beatles». Вот, чтобы противостоять британской культурной экспансии, Заппа и занялся, явно по команде кураторов из ЦРУ, музыкальной продюсерской деятельностью. Там, в папке, про это тоже есть, почитай. Занимательно. А нас, похоже, попутно зацепило. Но досталось по полной.

— Гм... Вот как? Это почему?

— Хороший вопрос! — криво усмехнулся Серов. — Отчасти — потому, что русский язык очень гибкий и легко впитывает любые заимствования. У нас алфавит богатый, звуков много, мы ухитряемся любые иностранные понятия использовать. А у тех же американцев много заимствований из русского? Sputnik да vodka. Да что американцы? Даже финны для новых технологий стараются собственные названия придумывать. У них даже телефон по-своему называется!