— Вообще-то единую систему продажи билетов сделали, — ответил Лебедев. — Только гораздо позднее, и для покупки тех же билетов всё равно надо было на вокзал приезжать и стоять в очереди. Или в билетную кассу. А до автоматизированной торговли дело так и не дошло. Потому что никому в торговле это было не нужно. Воровать мешало.

— Вот! То-то и есть, что воровать мешало! — буркнул Никита Сергеевич. — Спасибо, Сергей Алексеич. Впечатлили. А что нам с разработкой товарища Брусенцова делать? Какая-то она... не такая.

— Тут, Никита Сергеич, важно не рубить с плеча, а всесторонне разобраться, — ответил Глушков. — Я, когда с товарищем Брусенцовым и его разработкой познакомился, то изучил всё, что у нас есть по этому вопросу в ИАЦ.

— Так-так, — заинтересовался Хрущёв. — И что скажете?

— С одной стороны, «Сетунь» — типичная машина первого поколения ЭВМ: лампы, ферриты, крошечный объём оперативной памяти, магнитный барабан, используемый в качестве ОЗУ и долговременной памяти одновременно, — пояснил Глушков. — Что ещё хуже — троичная логика машины жёстко привязана к используемой элементной базе. То есть, если БЭСМ или «Урал» удалось совершенно безболезненно перевести на микросборки, ничего внутри не меняя, то «Сетунь» останется жёстко привязанной к этим ферритам. Троичную логику реализовать на полупроводниках значительно труднее, чем двоичную. Можно только эмулировать, но для этого потребуется значительная вычислительная мощность и объёмы памяти.

— С другой стороны, — продолжил Глушков, — для задач управления совершенно нормально иметь машины с гарвардской архитектурой, с шиной памяти команд «нестандартной» разрядности — 12, 18, 22 бит, с самым необычным набором регистров и с относительно небольшим объёмом ОЗУ. И вот как раз в задачу управляющей машины эта «Сетунь» укладывается почти идеально. Вот у неё три сигнала — 1, -1, 0 — это же для станка идеальный вариант — «вперёд», «назад», «останов». Понимаете?

— А ведь верно! — согласился Никита Сергеевич.

— Потому на ней можно будет реализовать очень компактные управляющие программы, и её троичность и малый объём буферной оперативной памяти при это препятствием не являются, а даже наоборот.

— Кроме того, её троичная логика позволяет строить на ней программные системы искусственного интеллекта, — сказал Глушков. — Их можно и на двоичной логике делать, но на троичной получится компактнее и проще.

— Не рано ли нам лезть в такие сложные вопросы? — спросил Хрущёв.

— Мы уже пробовали программировать алгоритмы решения некоторых типовых экспертных задач на ЭВМ «Киев», — ответил Виктор Михайлович. — Получили неплохие результаты. Я бы и сам с удовольствием поработал с такой троичной машиной, именно в плане искусственного интеллекта. Думаю, это направление нам стоит планомерно развивать.

— В «той истории» она выпускалась серийно, правда, малой серией. Было сделано 50 штук, из них 46 разошлись по разным организациям, — сказал Лебедев. — Я про неё тоже почитал. Так вот, эти 46 машин широко использовались именно для автоматизации производства, — Лебедев покопался в своей папке и извлёк листок бумаги. — Вот я тут выписал. «Сетунь» оказалась необыкновенно благоприятной для создания автоматизированных систем различного назначения: в Военно-воздушной академии им. Жуковского на ней уже в 1965 г. работала система программированного обучения и автоматизированная система испытания авиационных двигателей, в Гидрометцентре — система краткосрочного прогнозирования погоды; в МХТИ и на химфаке МГУ — интенсивно используемые программы в области химии; в МИИТ — задачи строительной механики; в Иркутском политехническом институте — система оптимального планирования деятельности приборостроительного предприятия; в СибНИИЭ (Новосибирск) интерпретирующая система ИПН, позволяющая на «Сетуни» отлаживать программы для М-20; на Людиновском тепловозостроительном и на Владимирском тракторном заводах — комплексы программ конструкторско-технологического назначения; в НИИ «Пищепромавтоматика» (Одесса) — системы оптимизации сельскохозяйственного назначения; в Институте космофизических исследований и аэрономии (Якутск) — «глобальная съемка» космических лучей по материалам мировой сети станций.»

— То есть, если мы её сейчас зарубим, — сказал Хрущёв, — потом нам придётся заменять её другими, скорее всего — более дорогими машинами?

— Именно! — подтвердил Глушков. — И ещё одно, неочевидное преимущество — машинка очень простая в изготовлении, и очень надёжная. Там просто нечему ломаться! Ферриты да диоды. Надо только лампы выкинуть, заменить на транзисторы, поставить туда ОЗУ на плакированном проводе, вместо дорогого магнитного барабана, и в качестве устройства хранения данных подключить накопитель на магнитной ленте. Тогда программа и данные во время работы будут храниться в быстром ОЗУ, а вечером, перед выключением, сбрасываться на ленту.

— Да, через пять-семь лет она устареет, но кого это волнует? Она будет выполнять свою задачу лет тридцать-сорок, только магнитную ленту меняй. Идеальная управляющая машина для производства, на сегодняшний момент, когда у нас ещё нет массовых микросхем для контроллеров. А когда дешёвые контроллеры появятся, ими можно будет её заменить.

— Что ещё важно, — добавил Лебедев, — Её сделать может кто угодно, хоть пионеры. Сиди да наматывай проводки на колечки. Машина реально простая, как две копейки. Да, медленная. Но тому же станку огромное быстродействие и не нужно. И при работе в диалоговом режиме такая машина будет, в основном, ждать реакции пользователя. Человек всё равно думает медленнее.

— Пионеры, говорите? — переспросил Никита Сергеевич. — То есть, студенты точно сделать смогут?

— Конечно!

— Тогда почему бы не разослать чертежи и описание машины по всем ВУЗам, которые заинтересуются возможностью её самостоятельного изготовления, как это делает со своей М-3 Исаак Семёныч? — предложил Хрущёв. — Детали они смогут купить оптом, прямо на заводах-изготовителях. В МГУ же купили? Дадим студентам возможность самим сделать себе ЭВМ! Представляете, какая будет замечательная практика?