Атака превосходящих частей белых была отбита красными боевыми частями.

Наши части увлеклись преследованием неприятеля, отступавшего довольно быстро, и как-то не заметили, что с левого фланга, как раз со стороны ведущего тяжелый бой эскадрона Баранникова, внезапно появилась сильная белогвардейская конная группа в составе двух полков.

Два прекрасно вооруженных полка против одного эскадрона Баранникова…

Вихрем мчались белые, рассчитывая с налета смять и уничтожить малочисленный отряд красных конников. Но не таков был Баранников, чтобы растеряться или испугаться.

Николай Кирсанович тут же развернул эскадрон, собрав все свои пулеметы в одну группу, и открыл огонь.

Он послал связного к расположенному скрытно за станцией основному отряду. Отрядом командовал Семен Михайлович Буденный. Он поднял красных конников в атаку. Это решило судьбу боя. Белогвардейцы кинулись врассыпную.

После этого, спохватившись, белые плотно обложили район станции Гашун, умело замаскировали орудия. В темноте они пытались просочиться в боевые порядки красного отряда.

Темная осенняя ночь и плохая погода способствовали успеху белых.

Заместитель командира полка Ока Иванович Городовиков приказал Баранникову разведать обстановку.

Разведчики тронули коней. Вскоре Баранников оказался впереди всех. Он внимательно присматривался к вспышкам орудий белогвардейцев и быстро установил их примерное расположение. Послав связного с донесением обратно в эскадрон, Баранников на полном скаку ворвался на батарею противника. Огнем управлял офицер, удобно устроившийся на передке одного из орудий.

Баранников осадил коня и грозно спросил:

— Куда стреляешь?

Оробевший офицер едва успел ответить: «Веду огонь по красным», как был зарублен Баранниковым.

Артиллеристы прекратили огонь.

— Чего стоите? — закричал Баранников. — А ну поворачивайте орудия!

Перепуганные артиллеристы повернули орудия и перенесли огонь на своих.

Рассветало… Оставив несколько бойцов для присмотра за артиллеристами, Баранников с другими разведчиками кинулся в тыл к белогвардейцам.

Беляки потеряли немало офицеров и солдат, оставили на поле боя орудия и пулеметы.

В результате противник был отброшен на тридцать километров.

В этом бою произошел любопытный случай. Белогвардейцы настолько потеряли всякую ориентировку, что даже после боя, когда наша кавалерия стала строиться, один из белых казаков встал в строй эскадрона Баранникова.

— Ты какого полка? — задали ему вопрос.

Белогвардеец лихо отрапортовал:

— Пятого казачьего Романовского полка, первой сотни, казак Болдырев.

Тут к нему подскочил командир взвода Белик и приказал сдать оружие. Казак стал кричать:

— Братцы, вы что, не узнаете меня, что ли? Я ведь Болдырев, казак первой сотни.

Партизан вырвал у него винтовку, стащил с лошади. Только теперь казак понял, что с ним произошло.

После боя Буденный собрал командиров полков и эскадронов. Каждый командир докладывал, что произошло в подразделении. Дошла очередь до Баранникова. Он вскочил с места, тряхнул светлорусым чубом и, став по команде «смирно», со звоном пристукнул шпорами.

Семен Михайлович улыбнулся и сказал ласково:

— Коля, мы-то сейчас не на позиции, можно просто, по-товарищески…

Баранников ответил:

— Семен Михайлович! У меня выработана дисциплина. На всю мою жизнь.

— Ну ладно, — согласился Буденный, — расскажи, как у тебя дела?

Баранников доложил очень сжато, быстро и коротко.

Тогда кто-то напомнил:

— А что же ты про Кузьменко молчишь?

И Баранников рассказал волнующую историю.

Боец Кузьменко пытался зарубить белогвардейского — офицера, но тот ловким фехтовальным приемом выбил клинок из руки бойца и бросился на него. Не растерялся и Кузьменко. Он кинулся на офицера, и в одну минуту стянул его с лошади, пытаясь обезоружить. Но не тут-то было. Офицер оказался сильным противником и в рукопашной схватке стал одолевать красного бойца. Казалось, ничто теперь не сможет спасти его.

Это заметил Николай Кирсанович. Он мгновенно повернул своего коня галопом, подскочил к Кузьменко, который лежал под офицером. Мощным своим кулаком Баранников оглушил белогвардейца и спас своего бойца. Николай Кирсанович об этом случае рассказать постеснялся, как постеснялся рассказать и о том, что когда был тяжело ранен пулеметчик, он усадил его на своего коня, а сам присел к пулемету, прикрыв огнем уезжавшего раненого…

«С такими не пропадешь!» — думал, ласково глядя на своих помощников, Буденный.