– Какой еще ритуал?!

Глаза наконец удалось приоткрыть, но все вокруг будто дымкой было покрыто.

– Видимо, меня должно было подчинить ведьме, но вместо этого замкнуло еще и на тебя. Привязка крайне слабая, но она есть.

Так поводок все-таки есть? И один его конец в моих руках. От этого понимания стало спокойнее. И даже логичный вывод, что на другом конце того поводка отнюдь не ошейник, а тоже вроде как поводок, уснуть мне не помешал.

Что скрывается под платьем, наколдованный все-таки узнал, потому что проснулась я в его рубахе, а под ней не было совсем ничего.

Утро началось со слабости, противной головной боли, виноватого Тавиша и заваренных в кружке трав. Лекарство или хотя бы нормальный чай готовить он не умел, посему пойло было совершенно безвкусное. Просто вода с плавающими в ней травинками. Они не давали ни цвета, ни вкуса, ни приятного запаха, только раздражали. Но я все же выпила, чтобы прогнать мерзкую горечь во рту и избавиться от жажды. Хотя бы жар спал, уже хорошо.

Стыдно или неловко не было. Вряд ли он мог увидеть там что-то ужаснее, чем мое лицо. И хорошо, что не уложил на лавку прямо в липком грязном платье, искупавшемся вместе со мной в болоте. И что вытащил, тоже хорошо.

– Повезло, что в корзине нашлось спиртное, – избегая на меня смотреть, первым заговорил Тавиш. – Если бы не растер тебя, ты бы точно с горячкой на неделю слегла.

– Вряд ли. – Разговаривать с ним больше необходимого я не собиралась, но зачем-то все равно ответила: – Я крепкая. За последние пятнадцать лет вообще ни разу не болела.

После той самой лихорадки. Какая ирония.

Спорить он не стал, только бросил на меня любопытный взгляд и тут же отвернулся к окну.

В следующий раз тишину нарушила уже я сама. Был один вопрос, требующий прояснения:

– А где моя одежда?

Тавиш не ответил, только белобрысой головой в сторону очага мотнул.

Там тлели какие-то тряпки. Смутно знакомые тряпки! Вот почему минувшей ночью так жарко было! Ну, помимо горячки.

Вся слабость от злости улетучилась вмиг.

– Ты издеваешься?! – взвилась я и тут же закашлялась, поперхнувшись. Продолжала уже сквозь кашель и навернувшиеся слезы: – Что же мне теперь, голышом ходить?

– Ничего ты не голая, на тебе моя рубашка, – возразил беловолосый и скрестил руки на обнаженной груди.

На ней совсем не было волос и, помимо выпирающих костей, кое-где просматривались бугорки мышц, но все равно он оставался слишком худым.

Я его почти ненавидела. И это «почти» все еще держалось только из-за постоянных напоминаний себе о том, что этот мужчина не совсем настоящий, он появился в результате ведьминого ритуала и наверняка для него многое вокруг странно и непонятно. Но почему страдать от этого должна я?!

– В ней только здесь ходить и можно, – вздохнула я. – В деревню не сунешься. И… где мой платок?!

Старенькие, грубо сшитые туфли стояли возле лавки, где я их вчера и оставила, а платка не было. Но он здесь же лежал, я точно помню! Большой, шерстяной… надежный…

Тавиш не ответил, даже мой полный негодования взгляд проигнорировал.

Знает, мерзавец, что ничего я ему не смогу противопоставить, и этим пользуется!

– Как чаек? – невинно осведомился этот недомагиченный.

– Мерзкий. – Настроение было паршивое, поэтому я сказала правду.

Не руками же мне теперь лицо прикрывать?!

– Увы, это тело не умеет готовить. Ему раньше не доводилось, – пожаловался беловолосый и, так и не найдя во мне сочувствия, направился к выходу. – Ты пей пока, отдыхай, можешь сходить к источнику и умыться. А я наведаюсь в селение, раздобуду одежду.

– Может, хоть ночи дождешься? – испугалась я.

– А ты обо мне беспокоишься? – поддел наколдованный нахал.

Пф! Еще чего не хватало.

– Не хочу остаться здесь одна, – сказала чистую правду. – Так что не попадись там. И укради мне новый платок, я без него не могу.

Покровители, как низко я пала! Уже сама поддерживаю воровство и собираюсь пользоваться его плодами.

– Будет сделано, моя госпожа, – широко улыбнулся Тавиш и исчез на несколько часов.

Покончив с противным чаем, я решила провести время одиночества с пользой и побрела к источнику.

Но едва вышла за порог, как всеми фибрами души ощутила – что-то не так. На самом деле это чувство подкрадывалось едва ли не с первой минуты здесь, но тогда голова была занята другим. Теперь же выдалась минутка, свободная от страхов, переживаний, и от Тавиша, – и вот оно, накатило. Странное что-то. Чужеродное.