Женщина вздохнула. Нелегко вспоминать трудное военное время.

— Лежит раненый в постели, хлопочем возле него, — рассказывает Ядвига. — И вдруг вваливаются два фашиста: «Кто это есть? Русский солдат? Большевик?» — Один гитлеровец вытаскивает пистолет, второй начинает срывать одеяло с больного. Я встала возле него, расставила руки: «Это мой муж! Не дам! Убейте меня, а его не отдам! Больной он тифом!» — Плачу. А ко мне жмется пятилетняя дочурка и тоже — в слезы: «Не трогайте моего татка!» — кричит.

— И я все время твержу, что это муж дочери, — дополняет сказанное Ядвигой Прокофий Иванович. — Господами фрицев называю, кланяюсь им, лишь бы отцепились. А они не верят, хоть кол на голове теши… Но, наконец, отошли от кровати. Один из них, видно старший по званию, говорит: «Пойдем проверим, чей это муж, а завтра вернемся сюда. Если обман — всех к стенке. Понятно?»

Всю ночь семья не спала. Как быть? Что предпринять? Немцы придут вновь — тогда добра не жди. Решили спрятать раненого в сарае.

В куче сена Ядвига вырыла углубление, принесла постельное белье. Сюда и поместили воина.

На следующий день пришли в дом те же гитлеровцы: «Где русский? Где большевик?» — А Ядвига в слезы: «Ваши забрали. Час назад приходили, увели…» — плачет, слезами заливается. Но не такие фашисты, чтобы поверить на слово. Стали искать. Обшарили кладовую, чердак. Переволновались мы.

Но обошлось благополучно. Как раз сарай выпал из поля зрения гитлеровцев. Они ушли ни с чем. Жизнь советского воина спасена!

Через несколько дней вновь вступили в Свирж советские части. Всех раненых увезли в госпиталь. Был отправлен и танкист, которого лечила и спасла от лап фашистов семья Дацко.

Вскоре жителям местечка Свирж за оказание помощи в размещении и уходе за ранеными, за спасение их от расправы немецко-фашистских захватчиков в приказе войскам 38-й армии 1-го Украинского фронта была объявлена благодарность.

— А кто же он, спасенный вами воин? — интересуемся у Ядвиги и Прокофия Ивановича.

— Знаем своего уральца, — отвечает Ядвига. — Частенько пишет нам. А однажды навестил.

Несколько лет назад в Свирж приехал уже немолодой, среднего роста человек. Он проделал большой путь — от села Усть-Кишерти Пермской области до Львова. Выйдя из автобуса Львов — Свирж, он сразу направился к старому замку. Это был П. И. Ташкинов, бывший командир танкового взвода 6-го механизированного корпуса.

Затем ветеран отыскал домик Дацко. Радостной и волнующей была встреча фронтовика с людьми, которым обязан своей жизнью.

— Узнаете меня, дорогие мои? — голос Ташкинова дрожал от волнения. — Я вас никогда не забывал. Вы спасли меня от верной гибели в сорок четвертом году.

Больше недели гостил уралец в Свирже. Побывал на колхозной ферме, в саду, на пасеке. Уезжал он с горячими чувствами благодарности к своим украинским братьям.

…В Свирже мы встретили еще нескольких местных жителей, которые в июле сорок четвертого года спасали советских воинов. Бартош Тур и Текля Черняк в те дни, когда гитлеровцы ворвались в местечко, укрыли шестерых раненых.

— Тогда мы не думали о грозившей нам опасности, — говорит Черняк. — Все наши мысли были об одном: защитников Родины, проливавших кровь за наше освобождение, любой ценой надо спасти.

…Обо всем этом мы узнали в один из летних дней, побывав в небольшом тихом местечке Свирж, люди которого в дни военной бури проявили высокое благородство.

В. И. Буслаев

П. М. Щусь

Изрытое снарядами и минами кочковатое поле. Между воронок, прижимаясь к земле, по-пластунски ползут двое, одетые в маскхалаты. Они прислушиваются к доносящимся издали раскатам орудий, треску пулеметов. А когда снаряд разорвался вблизи, один из них, выдвинувшись чуть вперед, посмотрел на отставшего и промолвил:

— Голову пригибайте, товарищ лейтенант.

У лейтенанта из-под пилотки выбивались длинные золотистые волосы. Это была молоденькая женщина-офицер, недавно прибывшая в полк. «И куда она рвется? — думал сопровождавший ее боец. Сказано ясно — батарея на «нейтралке», считай, в тылу противника, а она: «Ничего, пройти нельзя — проползем…»