— Погоди секунду, Дэвис, — Маделин следовала за мной по пятам. — Что, черт подери, там было? Я, наконец-то, начала входить в роль, а ты решил поиграть со мной в «Деграсси: следующее поколение»? Что это такое — самодеятельность?

— А ты вообще проверяла, все ли с ней в порядке? — рявкнул я через плечо.

Она отстала, а я тем временем продолжил идти вперед. Я сделал невозможное. Лишил Мадели Литтл дара речи... по крайней мере, временно.

— Ты имеешь в виду Эдли? Она сказала, что с ней все в порядке...

— Она много чего говорит, но ты хоть на секунду задумалась, что она могла серьезно пострадать?

— Она в порядке, Деклан! Боже, да она всего лишь подвернула лодыжку. Мама собиралась дать ей какое-нибудь обезболивающее, — на своих коротких ногах она едва поспевала за мной. Когда она снова заговорила, в ее голосе слышалось подозрение. — А с чего ты о ней так беспокоишься?

Вот оно, опять. Почему я беспокоюсь?

У меня не было ответов на многие вопросы касающиеся Эдли. Почему я не поцеловал ее той ночью, когда у меня была возможность? Я хотел. Любой бы мужчина на планете хотел этого.

Я мог бы взять все — что угодно — что она мне предлагала. Я бы обладал ее телом и получил бы удовольствие, заставив ее выкрикивать все свои секреты, тайны и загадки.

Но я этого не сделал.

Мои ноги медленно остановились, и я позволил Маделин догнать меня. Мои губы напряглись перед ответом, зная, что мне придется тщательно подбирать слова.

— Это беспокоит меня, потому что я вижу, как ты ставишь свою работу выше обычных человеческих потребностей... Скажи честно, если бы Эдли было больно, ты бы помогла ей, если бы это значило, что ты опоздаешь на съемку? — я слегка отвлекся, но в моем вопросе все еще содержалась правда.

— Она подвернула лодыжку, Деклан, — ее ответ продирался через напряженно сжатые губы. — Если бы она сломала ногу, могу тебя заверить, я бы отвезла ее в больницу.

Я выдавил крайне фальшивую ухмылку и взъерошил ее волосы так, как знал, что это раздражает девушку.

— Вот это человечность, которая мне нравится, звереныш.

— Ты придурок, — сказала она, идеально ухватив бойкость Эдли. Она была лучшей актрисой, чем я думал. Определенно.

— Как будто раньше я никогда этого не слышал.

Я даже не подумал о том, чтобы задержаться еще.

Я слышал за спиной ее пыхтение, и если не ошибаюсь, даже слышал характерный топот.

— Куда ты идешь сейчас?

— В гардеробную, чтобы переодеться, а потом я собираюсь помочь Эдли сесть в машину. Видишь, во мне тоже есть немножко человечности.

Даже уходя, я чувствовала на себе подозрительный взгляд Маделин, строившей планы, с этих пор не спускать с меня глаз.

Доставить Эдли к машине оказалось легче, чем я думал. Очевидно «дать какое-нибудь обезболивающее» было кодовыми словами для «дать ей горсть первых попавшихся таблеток, которые отыщутся на дне сумки Мариссы Литтл-Ашфорд».

Эдли была почти что под кайфом.

Когда мне удалось втащить ее лепечущую задницу в машину, она продолжила съезжать на сидении, пока не уткнулась лицом в мою промежность. Подобное зрелище было слишком уж искушающим, и я быстренько подвинул ее. Она надулась. Ее волосы выбились из хвоста, который девушка соорудила этим утром, и песочного цвета волны обрамляли ее лицо.

— Тебе стоит быть со мной чуть более милым, — в тоне ее голоса почти не было слышно оскорблений.

Я с сомнением посмотрел на нее.

— Сейчас ты живешь в моей стране, приятель! Прояви немного уважения.

Она даже попыталась отдать честь, поддавшись внезапному приступу патриотизма. Однако это было бы более эффективным, если бы девушка не промахнулась мимо своего лба и чуть не попала себе в глаз.

Я изо всех сил сдерживал смех.

— А что Америка сделала для меня?

— «Звездные Войны» и-и-и-и-и-и... Чи-и-и-избургеры! И Гарри Поттер — нет, погоди, он это Британия, так? — она не стала дожидаться моего ответа, и заговорила с британским акцентом. — Черт побери, Рон Уизли! Поймай моего единорога! Поедим немного рыбы с картошкой! Вот черт. Четырехлистный клевер! Биг Бен!

— Предполагается, что ты сейчас европейка, или у тебя эпилептический припадок? И кстати, четырехлистный клевер это Ирландия.

Но она игнорировала меня, и вместо того, чтобы притихнуть, начала имитировать мой акцент.

— Веджимай и...

— Веджимайт? — я фыркнул и громко расхохотался, когда она озадаченно замолчала. — Веджимайт? Это все что у тебя есть?

Мгновение она сопротивлялась, отбрасывая волосы с лица тяжелой рукой, когда ее лицо перекосилось от внезапной усталости. Хмуро посмотрев на меня в последний раз, девушка, наконец, сдалась и закрыла глаза, но перед этим прошептала.