– А моя жена и дочь?

– Чип распространит влияние на любую человеческую особь женского пола.

– Как это проявится?

– Как цензура. Вы не только не будите видеть женский пол, вы не сможете его слышать, а также прикасаться. Чтобы у вас не возникало искушения, еще на кого-нибудь набросится. Эта наша новейшая технология. Ее рабочее название "Изоляция".

– Лучше бы это была тюрьма.

– Мы более гуманны.

Я сидела в ступоре, но последняя фраза вывела меня из небытия.

– Товарищи судьи, а как же мое желание. Я сказала, что не имею претензий и забираю свой иск.

– Татьяна, это делается до судебного разбирательства.

– Но мне сказали, что такая практика возможна.

– Увы, нет. Наверняка, вы что-то не так поняли.

Маша вскочила со всего места и ринулась к Диме.

– Вы не можете! Нет! У него семья! Я прошу вас!

– К сожалению, приговор вынесен и обжалован он быть не может. Дмитрий прошу вас остаться на месте.

Сквозь дверь позади судей прошла пара вышибал с металлическим чемоданом. Они поставили его на стол около судейского и открыли. Там был один необычной формы шприц, только вместо иглы там была трубка.

Я поднялась со своего места и двинулась к судьям.

– Так нельзя. Я отменяю свой иск, забираю заявление, что мне нужно сделать.

– Татьяна вы уже все сделали и сделали правильно, что обратились к нам. Благодаря вам, весь мир поверит в справедливость. Женщин перестанут угнетать и наконец-то начнут считаться с ними. Вам не нужно ничего бояться. Мы поможем вам, как вы помогли нам.

– Я не помогала никому. Я хотела честного судебного разбирательства и справедливого приговора. Но это просто подлость, это низко. Это было давно. Я простила Диму. Он получил по заслугам.

Старуха сошла со своего места и приблизилась к шприцу.

– Татьяна, у преступления нет срока давности. И Дмитрий еще ничего не получил.

– Я прошу вас. Это мое желание!

– Хватит бояться! Это мужчины должны, наконец, начать бояться нас, а не мы их. Если их не учить, они никогда не начнут ценить женщин. Пусть это дело станет уроком для всего мужского пола!

Взяв шприц в руку, старуха подошла к Диме.

– Молодой человек, мне нужна ваша правая рука.

– Нет, не смейте!
– закричала Маша, пытаясь закрыть собой Диму.

– Приговор неизбежен.

Я видела страх на лице Димы. Он отрешенно стоял, не зная, что делать.

– Нет, вы не посмеете вживить в меня это, я вам не дам!
– внезапно закричал Димы и, развернувшись, двинулся к выходу.
– Я буду оспаривать ваше решение, а потом засужу вас и всю вашу организацию.

– Сначала я вынесу свой приговор, а потом можешь его обжаловать сколько душе угодно.

Старуха уверенным шагом надвигалась на Диму со шприцом в руке. Второй не собирался так просто сдаваться и побежал к дверям на выход, которые оказались закрыты, что неудивительно.

– Нет, я прошу вас, у меня дочка, я так ее люблю. Я могу заплатить, сколько угодно, что мне сделать, скажите?

– Протяните свою руку для вынесения вам приговора, - издевательски отозвалась старуха.

Маша бросилась на защиту своего мужа, но ее остановил один из бугаев. В это время второй аккуратно обходил зал, все ближе приближаясь к Диме, но его никто не замечал.

– Отпустите меня. Вы не имеете права. Это беспредел.

– Беспредел - это не подчиняться судебному решению.

Второй бугай подрезал, собирающегося убежать в сторону Диму, и крепко взяв его руку, установил перед старухой.

– Больно не будет, - прошептала она и вставила трубку в запястье, пока Дима не успел никак отреагировать.

Снова повисла тишина, которую через пару секунд прервал вопль Маши, яростный и горький одновременно. Старуха развернулась и двинулась обратно к столу. Процедура прошла успешно.

– Вы должны сказать спасибо, что мы не кастрируем таких животных как вы, - прорезала она тишину своим громким заявлением.

Неожиданно что-то бросилось на меня и повалило на пол. Я почувствовала удары пощечин и кулаков на моем лице.

– Ты поганая шлюха! Это из-за тебя моя дочь будет расти без отца! Ты лишила меня любимого человека. Гореть тебе в аду.

Я пыталась прикрыть лицо, но, кажется, это было безуспешно. Наконец, кто-то оттащил Машу и помог мне подняться. Я чувствовала, как из губы сочится кровь, а все лицо начинает ныть от боли. Человеком, что помог мне встать оказался красавчик. Никто из свидетелей не спешил никому на помощь. Они боялись, что их также может настигнуть кара правосудия. Поэтому не встревали.