– Замечательно, – выговорил Лоренс, поймав своё отражение в зеркале. Показалось, что мешки под глазами увеличились и обвисли. – Если вы не желаете видеть на Игре землянок, завтра же я…

Главенствующий в ярости поднял руки и хлопнул себя по бокам. Скользнул рукой по мертвенно-чёрной столешнице и выдвинул пульт управления. Придавил пальцем кнопку. Верхняя часть стены над его столом вспыхнула и выдвинулась вперёд, превратившись в экран.

– С северянкой ты тоже перестраховался? – Главенствующий стиснул зубы. – Не мне тебе объяснять, чем может обернуться твоя глупая инициатива!

– Северянка – сильная и мощная женщина, как раз из тех, кого Вы хотели видеть, – Лоренс повел бровями и едва заметно приподнял уголки губ. – Определитесь уже.

– Смотри, что ты наворотил, Лоренс!

Лоренс вгляделся в светящееся поле. Перед глазами в ускоренном темпе полетели сцены из столовой. Ужин, драка, сплетённые паникой тела. Зелёная клыкастая барышня, грозящая кому-то кулачищем, и другая – крошечная и лысая – чудесным образом отпихнувшая её одной левой. Слепая альбиноска в черной ночной сорочке, летящая пластом через зал и кажущаяся совершенно беззащитной. Розовая голова главной бунтарки в стороне. И он сам – маленький и смешной в этой суматохе.

– Первая прямая трансляция за два часа побила все рейтинги, – с недовольством пояснил Главенствующий. – Зрители в восторге. Что-то менять поздно.

* * *

Тело напоминало камень. Холод струился по венам: казалось, что там теперь не кровь бежит, а ледяная вода.

Инна упала навзничь сразу после того, как попыталась выйти из зала, где за спиной кричали и дрались женщины. Стоило шагнуть в коридор, как в запястье вонзилась игла, и тело стало чужим.

В голове до сих пор звучали дерзкие и жестокие слова мужчины: «Кто-то ещё хочет?»

Зорина прокручивала те события тысячу раз. Тени медленно двигались по комнате, затем и вовсе всё погрузилось во тьму.

Глаза при падении раскрылись так широко, что, казалось, затрещала кожа век. Роговица тут же пересохла, и по щекам непроизвольно покатились слёзы, такие же холодные, как сейчас кровь в венах.

Широкоплечий мучитель склонился над Инной. Волосы его были туго затянуты в низкий хвост, светлая рубашка с воротником-стойкой – наглухо застёгнута.

Он вгляделся в её лицо. Хотелось дернуться и расцарапать его дерзкую физиономию, но каждая клетка тела была перенапряжена: острая боль сковала мышцы и будто застряла в затылке. Позвоночник натянулся струной, ноги и руки неприродно вывернулись. Зорина пыталась кричать, дёргаться, кусаться, но могла только смотреть в глаза: сталь и небо сливались в радужках незнакомца.

Время немыслимо растягивалось. Голоса превратились в песню заевшей пластинки глубоко зарытой под землей.

– В изолятор её. Как очнётся – отмыть этот жуткий розовый цвет с волос, – мужчина бросил на неё последний взгляд, хмуро свел брови и сжал губы в тонкую полоску. – И переоденьте всех.

Он встал. Инна могла теперь видеть только край его ноги в светлых брюках и вытянутые, начищенные до блеска кожаные туфли цвета слоновой кости.

– Не думал, что земляне настолько другие. Но на то воля Владыки. За работу. Салли, что ты застыла? Анэль, помоги ей!

В стороне послышались шаги и шуршание одежды.

– Вэлмор забрал парализованную Пейтон и уже вернулся на пост, а я Инну сама не дотащу, – пропищала рыжая.

– Руки чешутся тебя уволить, Салли! – рявкнул мучитель. – Пользы от тебя, как от козла молока.

Рыжеволосая потупилась и знакомо надула губы. А потом её силуэт накренился и начал стремительно уплывать вниз. Крепкие руки подхватили за спину и подняли в воздух. Потянуло лавандой, и прохладный шёлк захолодил щёку. Хотелось дёрнуться, выпрыгнуть из объятий мучителя, но окаменевшее тело не желало следовать указаниям мозга. Так вот, как чувствуют себя парализованные инсультами и травмами! Никому не пожелаешь судьбы безмолвного растения – даже самому злейшему врагу.

Набойки застучали по полированной плитке. Гвалт голосов отдалялся. Полосками света мелькали помещения.

– Допрыгалась? – тихонько выцедил мужчина, склонив голову над Инной. – В следующий раз подумаешь прежде, чем перечить.

Его слова, как зацикленная аудиозапись, всё звучали и звучали внутри. До тошноты и острой боли в горле. Подушка промокла от слюней, что стекали по подбородку и шее. Мучила жажда. Давно уже чувствовалось взмокшее постельное белье под ягодицами, и от унижения хотелось орать. Кто посмел её так мучить? Что это за место и кто все эти люди?

Когда мрак стал совсем непроглядным, Инна почувствовала, что может хлопать ресницами. Осторожно закрыла веки и постаралась расслабиться. Вероятно, тогда тело восстановится быстрее.

Весь мир затих. Вдалеке слышалось лишь стрекотание сверчков и легкое завывание ветра. Всё такое близкое и знакомое. Инна представила, что она дома, в постели, в обнимку с сыном, и ей просто снится кошмар.

Приоткрыла глаза. Синий мягкий свет заливал помещение. Может, это лампа из коридора или фонарь на улице? Посмотреть никак не получалось.