Робко подняв на нее глаза, Анна немного грустно улыбнулась. Еще мгновение Элла постояла рядом с ней, после чего выпрямилась и покинула покои. Никто в замке не напоминал королеве ее саму так, как Анна. Было в этой девочке что-то, что делало ее непохожей на всех остальных. Она словно иначе видела этот мир. И Элла верила, что это видение сыграет девушке верную службу.

Едва королева появилась в бальной зале, как все разговоры тотчас стихли. Взоры всех присутствующих обратились к прекрасной девушке в небесно-голубом платье, как и двадцать лет назад в глазах гостей заискрилось неподдельное восхищение. Как и двадцать лет назад Кит вышел навстречу своей избраннице и повел ее в медленном королевском вальсе. Как и двадцать лет назад хрустальные туфельки вновь застучали по сверкающему мраморному полу бальной залы. Изменилось лишь одно: придворные уже не переговаривались, задавая единственный интересующий всех вопрос: кто эта девушка? Теперь все собравшиеся с восторгом и гордостью шептали, глядя на танцующую пару: “Наши король и королева…”.

Осторожно выглядывая из-за балдахина, Анна наблюдала за королевской четой. Ей до дрожи хотелось стоять сейчас среди гостей под руку с незнакомцем и ждать, когда зазвучит музыка. Но она понимала, что хоть бал объявлен и для всех, ни один именитый джентльмен не позволит себе танцевать с простолюдинкой.

Горестно вздохнув, Анна тихонько шмыгнула в украшенный внутренний двор. Полная луна осторожно пускала свои тихие светлые лучи, которые медленно скользили по траве, окрашивая ее в серебряный цвет. Присев в тени деревьев, девушка распустила косынку, удерживающую тяжелые темные кудри в строгой прическе, и стряхнула с ног туфли. Высокая трава приятно покалывала кожу, когда горничная закружилась в медленном танце, что-то тихонько напевая себе под нос. Нежные переливы музыки долетали сюда через открытые двери, и Анна могла танцевать, не боясь быть застигнутой врасплох. В замке было не так много укромных уголков, но во внутреннем дворе девушка могла позволить себе быть самой собой.

Но Анна не знала, что была во дворе не одна. Из густой тени дуба за ней наблюдала маленькая старушка. Тяжело опираясь на клюку, женщина из-под капюшона плаща смотрела, как кружится в танце юная девушка. В темных с поволокой глазах женщины загорелся лучистый огонь, и она медленно вышла на свет.

Вздрогнув от неожиданности, Анна замерла. Вид старушки заставил ее сердце наполниться жалостью, и девушка пошла к ней навстречу. Старая женщина незаметно улыбнулась.

– Дитя мое, мне неловко просить… не найдется ли у тебя стакана молока да корочки хлеба? О большем я не смею и просить… – промолвила старушка. Анна с нежной улыбкой кивнула.

– Да, конечно.

Тихонько ступая по пустынным коридорам, девушка прошла в кухню и вернулась, неся в руках граненый стакан. Белая жидкость грозила вылиться через край, и Анна старалась ступать как можно аккуратнее, дабы не пролить ни единой капли. Старушка внимательно смотрела, как девушка подходит к ней, и, когда стакан оказался у нее в руках, залпом выпила его и пристально вгляделась в глаза Анны.

– Что такое стакан молока? Ничего. Но для меня это знак доброты. А где доброта, там и волшебство…

Анна не успела промолвить и слова в ответ: старушку вдруг окутало серебристое свечение, а когда оно рассеялось, перед ней вдруг возникла молодая женщина. Белоснежные волосы ее словно светились в тусклой ночи, объемное серебристое платье туго охватывало стройную фигуру. Глубоко вздохнув, женщина встрепенулась и вынула из рукава стеклянную палочку.

– Так-то лучше, – облегченно воскликнула она. Анна в изумлении смотрела на нее.

– Вы… вы – фея-крестная? – женщина кивнула. Девушка на секунду потеряла дар речи. – Нет, это невозможно…

– Если верить, возможно все, – ответила фея и сложила руки на груди. – Итак, почему ты еще здесь, а не на балу? Уверена, Элла будет очень разочарована, если ты не придешь.

– Мне незачем туда идти, – расстроено сказала Анна. – Мне там не место.

– Отчего же? Бал объявлен для всех.

– Мне не в чем пойти, – призналась девушка. – И я не хочу притворяться светской дамой, хотя на самом деле не имею никакого отношения к королевской семье.

– Ну, с этим я бы поспорила… – прошептала себе под нос фея и уже вслух сказала: – Элла не простит мне, если ты не попадешь на этот бал. Я поклялась ей всегда помогать ее семье, и мой долг сейчас помочь тебе.

– Но ведь я же ни принцесса, – возразила Анна. Фея улыбнулась.

– Это не значит, что ты не можешь ей стать. Хотя бы на одну ночь. Пусть сказка живет в твоей памяти, как сейчас она живет в памяти Эллы. И, может, однажды эта сказка станет былью, – девушка замялась, и фея быстро продолжила: – Итак, думаю, у тебя не будет возражений против теплого бежевого? А так же рюшей и живых цветов? – Анна покачала головой. – Отлично. Я такое придумала…

Стеклянная палочка внезапно заискрилась, мелкие звезды посыпались с ее острого конца, неясный шепот прорезал ночную темноту. Анна зажмурилась, чувствуя, как ее опутывает магия. Лишь тихий шепот феи-крестной, повторяющей одни и те же слова, все еще звучал в ее ушах. “Бибиди-бобиди… Бибиди-бобиди…”.

Едва уловимый прохладный ветерок скользнул по ее коже, и Анна открыла глаза. Фея напротив нее придирчиво оглядывала девушку, но в ее темных глазах застыло веселое удовлетворение. Прерывисто вздохнув, Анна опустила глаза.

Светло-песочное платье тугим корсетом обтягивало ее фигуру. Длинные широкие юбки пышными складками ниспадали вниз, к траве, укрывая ее своим слоем. Подувший ветерок бросил в лицо Анне свободные локоны, и девушка нетерпеливо заправила их за ухо, почувствовав под рукой мягкий крошечный бутон. Подняв сияющие восторгом глаза на женщину, девушка лучезарно улыбнулась.