Но страсть так и не разгорелась, потому что Бастен исчез, бросив ее на произвол судьбы. Мадлен назвала адрес их тайного гнездышка, в котором они предавались любовным утехам. Лукас тут же послал туда своих людей, но они не нашли ни единого следа, который мог бы указать на место, куда Краузы сбежали с артефактами Лургии.

Зато, подозреваю, я его нашла... Это самое чертово место!

Правда, очнулась, связанная по рукам и ногам, примотанная к стулу, который продолжал покачиваться вместе с полом и низким потолком дорого обставленной каюты. В ней был большой резной стол, заваленный бумагами и непонятными приборами, о назначении большей части которых я могла лишь догадываться, полка, заставленная книгами с кожаными корешками переплетов, и нахохлившийся здоровенный белый попугай, сидевший на открытой позолоченной клетке. Рядом с клеткой стоял большой террариум, внутри которого свернулась калачиком полосато-красная змея…

Но куда больше меня тревожили большая кровать со смятыми шелковыми простынями и смотревший на меня с кривой усмешкой Бастен Крауз собственной пропавшей персоной! На нем были лишь белоснежная рубашка и узкие брюки, переходящие в высокие черные сапоги, обтягивающие его мускулистые ноги. «Как же он все-таки хорош!» – отстраненно подумала я, уверенная, что его странная любовная магия на меня больше не действует.

Потому что она походила на болезнь, которой я успела переболеть.

Тут Бастен подошел к столу, среди бумаг и свитков которого, как раз рядом с медным секстантом, стояли пузатый глиняный кувшин с узким длинным горлышком и серебряный кубок. Налил, судя по запаху, себе вина, после чего двинулся в мою сторону. Я же попыталась пошевелить затекшими пальцами рук, решив с помощью хитроумного заклинания распутать веревки – читала о таком, но пробовать, правда, еще не доводилось! Но, к изумлению, магии я не почувствовала…

Никакой, сколько бы ни старалась!

– С пробуждением, моя красавица! – усмехнулся Бастен. – О, я уже вижу на твоем лице выражение крайней растерянности… Подозреваю, ты обнаружила, что магии в этой каюте нет? И ты не ошиблась, Кимми, так что можешь себя больше не утруждать ее поисками.

– Но почему?.. Почему здесь нет магии? – прохрипела я, потому что, похоже, голосовые связки все еще не очнулись от долгого обморока. – Она ведь везде в этом мире…

– В каюте полно амагина, который заставляет магические потоки обходить ее стороной. Решил, что нам с тобой стоит поговорить без всяких магических штучек!

Подозреваю, потому что с магией у меня был хоть маленький, но все же шанс с ним справиться, а без нее… Без нее я была полностью в его власти!

– Но до того, как ты сюда попала, я все же успел залечить твои раны, – добавил Бастен с самодовольной улыбкой. – Тебе порядком досталось! Ты, как всегда, полезла туда, куда тебя не звали…

– Если ты ждешь от меня благодарности, то серьезно просчитался, Бастен Крауз!

Он снова усмехнулся. Довольно долго рассматривал меня, пока, наконец, заявил:

– Мы ведь здесь с тобой вдвоем, Кимми! Ты и я, девственно чисты, словно рождены без Дара….

– А где это мы? – перебила я Бастена, пока размышления не завели его в совершенно ненужную сторону.

Головная боль, кстати, понемногу отступала, но, несмотря на заверения Бастена, что он меня подлечил, я все так же чувствовала боль в разбитом плече и ноющие ссадины на спине. Затем уставилась на грязный, местами прожженный подол светлого платья, которое я надела этим утром на праздник. На нем были видны темные пятна крови. Подозреваю, моей собственной, потому что Вима я все-таки успела затолкнуть в тот чертов портал, в то время как сама…

Получила заклинанием, потеряла сознание, после чего меня похитили, каким-то образом погрузив на корабль. Теперь мы плывем незнамо где, незнамо куда и незнамо сколько времени! Я уставилась на темное витражное окно в дальнем конце каюты. Кажется, снаружи давно уже разыгралась ночь, а ведь корабль архиепископа вошел в бухту Фрисвиля как раз перед полуднем!

Сколько же часов я провела в беспамятстве?

– Мы идем к Восточному Побережью, – подсказал Бастен, подозреваю, заметив следы судорожных размышлений на моем лице. Сделал большой глоток из своего кубка. – Затем повернем в Бенгирию, где к нам присоединится мой отец. У него осталось одно незавершенное дело в Фрисвиле. Все закончится завтра, во время утреннего молебна в Храме Первого Пришествия. После этого он уплывет, а город грехов смоет божественная волна…

– Погоди… – Кажется, удар головой о стену Храма – несколько раз подряд! – не прошел для меня бесследно. Как бы сильно я ни старалась, но так и не поняла, о чем идет речь. – Какой еще город?! – Наверное, он имел в виду Фрисвиль… – Что еще за волна? Бастен, что с моим отцом?!

– Какая разница, что с ним? – тот безразлично пожал плечами. Подошел ближе, уставился на меня сверху вниз. – Разве тебе не интересно, что будет с тобой?

Пожалуй, это меня тоже волновало и очень даже сильно, особенно когда он залпом допил содержимое кубка, затем в очередной раз отправился к столу, чтобы наполнить его вином. Впрочем, трезвый Бастен был так же опасен, как и пьяный…

– Ты – маленькая, но очень красивая заноза в моей голове, Киммилия Хартен-Вестерброк! – заявил он, вернувшись с кубком. – Ты приглянулась мне с первого взгляда, и я сразу же решил сделать тебя своей. Впрочем, сначала думал, что будет умнее заполучить тебя вместе с богатством Вестерброков. Но ты стала сопротивляться, а затем связалась с этерийцем, после чего каким-то образом разнюхала про зерно и Мадлен…

– То есть ты считаешь, что это я во всем виновата? В том, что вычислила твою любовницу, и еще том, что вы травите город?!