Гоб расхохоталась:

–  А что еще нам остается? Червоточина разрушена, даже флиттер выведен из строя.

–  У нас есть время. Много дней, до того как GUT-корабль вынужден будет приземлиться. Давай поищем другое решение. Найдем способ беспроигрышно выйти из этой ситуации.

Гоб пожала плечами. На Лвов она смотрела с подозрением.

«И она права, - подумала девушка, с удивлением размышляя над собственным решением.
– Я твердо намереваюсь рассказать правду позже, отказаться от GUT-корабля, если потребуется.

Я могла бы отдать жизнь за этот мир.

Думаю, что могла бы».

В последующие дни Гоб кое-как подлатала GUT-двига-тель и полетела к границе раздела собрать больше информации о феномене Алькубьерре.

Лвов странствовала по Плутону, все записывая на свою панель. Она полюбила кудрявые сугробы перистых облаков, огромную затуманенную луну, медленный пульс года длиной в век.

Повсюду она находила недвижимые тела снежинок или свидетельства их присутствия: яйца и норы под крышками. Других форм жизни девушка не обнаружила - или, что более вероятно, говорила она себе, у нее просто не было нужного оборудования, чтобы распознать остальных.

Ее тянуло обратно к Кристи, точке под самым Хароном, где топография была сложнее и интереснее всего и где наблюдалось самое густое скопление снежинок. Как будто хлопья специально собирались там, тоскуя по гигантской недосягаемой луне в вышине. Но чего снежинки могли на самом деле хотеть от Харона? Что он значил для них?

Лвов столкнулась с Гоб у борозды, отмечающей место их падения. Пилот подзаряжала системы скафандра от модуля жизнеобеспечения. Женщина выглядела спокойной, хотя старательно отворачивала от Лвов лицо, скрытое под пластиной шлема. Девушка какое-то время наблюдала за Гоб.

–  Ты избегаешь меня, - наконец произнесла она.
– Что-то изменилось - что-то, о чем ты мне не говоришь.

Гоб хотела уйти, но Лвов схватила ее за руку:

–  Думаю, ты нашла третий вариант. Да? Ты отыскала какой-то способ разрешить ситуацию, не уничтожая ни нас, ни снежинки.

Гоб стряхнула руку пассажирки.

–  Да. Да, думаю, я знаю способ. Но…

–  Но что?

–  Проклятие, это опасно. Может не сработать. И тогда - смерть.

Гоб сцепила пальцы в замок и принялась сгибать и разгибать их.

«Она напугана». Лвов отступила от пилота. Не давая себе времени на раздумья, она выпалила:

–  Наша сделка аннулирована. Я собираюсь сообщить Внутренней Системе о снежинках. Прямо сейчас. Так что придется воспользоваться твоей новой идеей, опасна она или нет.

Гоб пристально изучала лицо девушки, словно оценивая ее решимость, а возможно, и физическую силу. Лвов чувствовала себя загружаемой информационной панелью. Секунды растягивались, и дыхание застревало в груди Лвов. Сумеет ли она защититься, если дойдет до драки? И действительно ли ее воля настолько крепка?

«Я изменилась, - думала она.
– Плутон изменил меня».

Наконец Гоб отвела взгляд.

–  Посылай свое чертово сообщение, - буркнула она. Пока Гоб - или сама Лвов - не передумала, девушка

схватила пульт и отправила депешу во внутренние миры, прикрепив все добытые ею данные о снежинках: описание, фотографии, результаты анализов, собственные наблюдения и гипотезы.

–  Готово.

–  А GUT-корабль?

–  Уверена, они отзовут его.
– Лвов улыбнулась.
– А еще уверена, что нам об этом никто не сообщит.

–  Значит, выбора нет, - сердито бросила Гоб.
– Знаешь, я тоже считаю, что это правильно. Спасти снежинки. Просто мне не хочется умирать, вот и все. Надеюсь, что ты не ошиблась, Лвов.

–  Ты не рассказала мне, как мы собираемся добраться домой.

Гоб усмехнулась за лицевым щитком:

–  По волне.

–  Отлично. Ты справляешься. Теперь отпускай.

Лвов глубоко вдохнула и пнула скутер; маленький летательный аппарат закувыркался прочь, ловя свет далекого Солнца, а Лвов по инерции покатилась кубарем.

Гоб поймала и удержала девушку.

–  Ты не можешь упасть, - объяснила она.
– Ты на орбите. Понимаешь?

–  Ну конечно понимаю, - пробурчала Лвов.

Они дрейфовали в пространстве, совсем рядом с границей раздела почившей червоточины Пула. Четырехгранник электрических голубых опор границы огораживал безбрежную тьму; Лвов казалось, что она плывет мимо каркаса какого-то громадного разрушенного здания.

Плутон и Харон висели перед ней как два пятнистых воздушных шара, их форма заметно отличались от сферической. Планету и спутник разделяло пространство, равное всего четырнадцати диаметрам Плутона. Окраска миров разительно отличалась: Плутон - кроваво-красный, Харон - льдисто-голубой.