Как бы то ни было, лошадка, натягивая веревку, обошла вокруг столба полный круг, а усердный селянин, компенсируя своим старанием сомнительные достоинства сельскохозяйственной техники, пропахал вокруг столба борозду.

Все, что внутри - это и было Большим судебным Кругом.

– Слушай внимательно, Серджио, - объяснял облаченному в сталь господину Дрону правила судебного поединка неразлучный Меркадье.
– Правым будет признан тот, кто останется в круге. Тот, кто окажется снаружи, не важно - живой или мертвый, тот признается виновным. Ты должен выдавить, выкинуть, вытащить или еще каким-нибудь образом переместить де Донзи за пределы судебной борозды. Убивать его для этого или нет - решишь по ходу дела. Поединок закончен, когда виновный находится за пределами круга, а правый, подойдя к судебному столбу, возложит на него руку.

– Таки слушайте Меркадье, Сергей Сергеевич, - не преминул вставить свои пять копеек неугомонный доцент.
– Помнится, когда лет этак сто с лишним назад благородный кабальеро Диего Ордоньес убил в судебном поединке под городом Саморой благородного кабальеро Диего Ариаса и решил выйти из круга, полагая поединок законченным, присяжные не выпустили его. Справедливо указав, что мертвец еще не побежден. Лишь когда победитель вытолкает его за границы круга, вместе со всем оружием и доспехами, да еще умудрится при этом сам не переступить борозды - вот тогда поединок завершен.

Пораженный глубиной познаний почтенного историка, Меркадье с полным одобрением закивал головой. Олигарх же лишь хмыкнул про себя на языке, совершенно неизвестном капитану брабансонов:

– Ну да, ну да... и здесь священная борозда, как же...

– Большой круг, - продолжил между тем введение в средневековую юриспруденцию неутомимый Меркадье, - строится лишь для благородных и знатных сеньоров. Они сражаются верхом, вооруженные копьями, щитами и все тем, что еще сочтут необходимым для защиты своего доброго имени. Простонародье сражается в Малом круге, ибо бьются пешими.

– Постой-постой, - прервал приятеля господин Дрон.
– Ты что, хочешь сказать, что я должен буду для боя забираться на лошадь?

– А то как же! Клянусь Распятьем, все благородные сеньоры так делают. - Ну, я-то не благородный сеньор. Так что мне вполне позволительно драться в пешем порядке. Тем более, что конному бою я никогда в жизни и не учился.

Как раз Меркадье-то это было более чем понятно. Выйдя из самых низов, из простых латников став капитаном наемников, он также рассматривал лошадь исключительно как средство передвижения. Но, как же быть с обычаями, гласящими, что благородные должны биться верхом?

– Вот пусть де Донзи и бьется верхом. А мне лошадь только мешать будет. И что, есть какие-то законы, запрещающие пеший бой?

– Нет, но обычай...

– Poher, – резюмировал господин Дрон на своем индийском.
– Давай дальше, что там еще?

– Да, в общем, и все. Запрещено ранить коня противника. Бой можно вести сколько угодно, хоть год. Противники сражаются от рассвета до заката, ночь отдыхают, а со следующим рассветом продолжают бой.

– Какие-нибудь запрещенные удары, недостойные или считающиеся подлыми приемы существуют?

– Это как это?
– не понял вопроса Меркадье. Кем запрещенные, почему запрещенные? Что значит 'недостойные'?

– Ага, - снова себе под нос пробурчал почтенный депутат, - слухи об особом благородстве рыцарских поединков оказались несколько преувеличенными...

– Так, что еще?
– задумался Меркадье.
– Ага, атаковать обязан обвинитель. То есть, конечно, чаще всего оба сразу бросаются в бой. Но вот, если особого желания драться нет, то обвиняемый может и постоять себе спокойно. Ему с этого ничего не будет. А вот, если обвинитель уклоняется от боя, то присяжные могут ему и поражение засчитать.

– И сколько же нужно стоять, чтобы обвинителю баранку записали?

– Значения последнего оборота Меркадье не понял, но общий смысл вопроса уловил вполне.

– Тут общего правила нет. Как присяжные решат, так и будет. Но ты не волнуйся, де Донзи стоять не будет.

– Это почему же?

– Не хочу тебя расстраивать, приятель, - Меркадье невесело ухмыльнулся, - но барон - один из лучших бойцов в этой части христианского мира. Не знаю, как там за Пиренеями или, допустим, у рыцарей короля Имре. Но во Франции, Англии, Нормандии, Бургундии, Аквитании, Фландрии, да и в германских землях - немногие сумеют биться с ним на равных.

Может быть, лучше было бы проиграть суд.

Ричард тебе, конечно, благодарен, что ты снял с него груз принятия решения. Но денег на выкуп он бы, пусть и со скрипом, нашел. А вот биться с бароном, это...

– Ладно, не умирай раньше времени, - грубовато прервал его господин Дрон.
– Бог не выдаст, свинья не съест. Тем более, что нам уже и пора.

И верно. Один из присяжных как раз направлялся к ним, дабы ввести в круг второго поединщика. Ибо первый уже гарцевал внутри, демонстрируя стати и великолепную выучку своего рыцарского жеребца.