– Ах, ты дрянь!

Оседлав меня, сжимает бедрами грудную клетку, руки на моей шее. Хриплю, давлюсь, кровь приливает к лицу. Все приобретает размытые очертания. Меня не нашли, не спасли, последняя мысль проскакивает в моем лишенном кислорода мозгу. Еще секунда и отключаюсь.

Холод, озноб и крупная дрожь пробивают все тело. Кто-то выплескивает ледяную воду на меня, захлебываюсь, но это приводит в чувство.

– Ух ты, очнулась! Ну, ты и живучая сучка?! – восхищается Алан.

– Ты ведь понимаешь, что они придут за мной? – откашлявшись, задаю

наивный вопрос.

– Если успеют, – радуется он.

– Должны успеть, – сквозь вновь накрывающую пелену, бормочу я.

Я не понимаю своей вины перед Аланом. Вспоминаю два месяца, проведенных в Вудбери. Никогда не была груба, не вела себя как любимая женщина его начальника. Всегда держалась с ним наравне. Здоровалась, пару раз мы ужинали втроем. При Цезаре он всегда улыбался мне, но когда я была одна, просто отворачивался. Ну, да я не самый драгоценный подарок, но и не настолько надоедливая особа. При моем появлении Мартинез стал больше времени проводить со мной, нежели со своими подчиненными. Но не ревность, же это? Не вижу, чем заслужила такого отношения. Но, чувствую, что так просто мне в этот раз не отделаться.

Прихожу в себя. Его взгляд, заставляет поежиться. Хочется свернуться в клубочек и зарыдать, но я никогда себе этого не позволю. Не хочу показать свое поражение, зачем доставлять этому уроду, такое удовольствие. Связанные запястья кровоточат, причиняя мне не только неудобство, но и острую боль при любом движении. Давлю рвущийся из груди стон. Нужно перебороть себя, показать, что он не сломает меня.

Тяжело ступая, подбирается ближе ко мне. Поднимает на ноги, держа за связанные руки. Приближая свое лицо, нагло подмигивая, усмехается.

– Что же мне с тобой делать?

Может ему еще подробный план написать?

– Убить или отпустить? – злость так и рвется наружу.

– Ты предлагаешь два варианта, но в действительности у тебя есть только один выход отсюда. Вперед ногами на природу. Или убив тебя - запру здесь, превратишься в зомби и будешь нарезать круги по комнате! – заржав, толкает меня обратно на пол Алан. Падаю лицом вниз, не в силах подняться.

Думаю, прошло уже несколько дней и за все это время меня только поили, и то всего пару раз. Время течет слишком медленно. Лучше бы сразу убил, зачем все эти мучения? Облизав пересохшие губы, медленно переворачиваюсь на спину. Удавка, стершая кожу на шее в кровь, впивается все сильнее. Поднимаю глаза вверх, в них нет ни капли жалости к себе. Хотя отчаяние, наверное, можно вполне заметить.

– Я до сих пор не понимаю, что же он в тебе нашел? Мелкая, шумная, попы нет, мозгов слишком много, – бегая взглядом по моему телу, перечисляя мои достоинства, сообщает Алан. – Если только в постели ты делаешь что-то, чего другие претендовавшие на милость Мартинеза бабы не могут? Ну, давай признавайся. Мы здесь совсем одни и ты можешь сказать мне все, детка.

Одаривает меня ободряющей улыбкой. Подначивая, пинает по ноге. Неужели и правда ждет каких-то откровений с моей стороны? Всем своим видом показываю, куда ему лучше пойти. Отворачиваюсь к стене. Его грязные лапы, разворачивают меня снова к нему.

– Не хочешь говорить, сам выясню!

Вот тут приходит понимание, что все мои ссоры с моими мужчинами не идут ни в какое сравнение с тем, в какую передрягу я сейчас попала. Хочу вернуться в дом и ругаться со своими идиотами всю жизнь. Волна страха проходит сквозь меня, заставляя дрожать.

Пальцы с силой сжимают мою грудь сквозь одежду, вызывая новый приступ боли. Разорванная рубашка летит в угол комнаты, и я оказываюсь под плотоядным взглядом этого хищника. Брыкаюсь ногами что есть сил. Предугадывая такое поведение, усаживается на мои бедра, вдавливая в пол, лишая возможности к движению. Пальцы на ремне джинс, вздох сквозь сжатые зубы, наклоняется, прижимаясь к мои губам своими. Злюсь на себя, на то, что не могу помешать ему. Остается только смириться с тем, что происходит… Зажмуриваю глаза, сознание уносит меня так далеко от этого места, на столько на сколько возможно. Все это не со мной. Меня здесь нет. Я не чувствую пальцев прикасающихся к моему животу, расстегивающих молнию брюк, бесцеремонно сжимающих мои бедра, царапающих кожу ногтей….

– На меня смотри, когда я буду делать это с тобой, крошка! – ехидная реплика с его стороны, тихие безмолвные слезы по моим щекам. Снова тишина, нарушаемая лишь его мерзким возбужденным дыханием. Проходит минута и вдруг эта тишина становится для меня настолько невыносимой, что пересилив себя, открываю глаза.

========== Спасательная операция ==========

Этот проклятый городок встретил двух путников, разбитыми окнами, зияющими своей чернотой. Ходячие бродили беспорядочно, медленно шатаясь по улицам в поисках еды. Пробираясь дворами, мужчины редко натыкались на пытающихся их сожрать мертвецов. Дэрил передвигался так же бесшумно, как и в лесу, но Цезарь…

– Веди себя тише, – все время требовал охотник, подгоняя латиноса.

– Я стараюсь, – шипел в ответ Мартинез, и снова производил звонкий шум, наступив на какую-нибудь железяку, и получая взгляд, говорящий о его скорой смерти и вновь занесенную руку для подзатыльника. – Хватит меня лупить! Еще раз и я тебе врежу.

Разница в возрасте, накладывала свой отпечаток. Да и жизнь каждого до наступления апокалипсиса была абсолютно разной. Спокойная и размеренная, ни к чему особо не приучившая у латиноса. И жестокая, злая, способная любого угробить у реднека. Но в наше время они оба смогли научиться выживать в этом мире. Оба смогли приспособиться. Каждый по своему, но смогли. Часто улыбающийся Мартинез, но готовый в любой момент нанести удар. И постоянно хмурящийся и щурящийся как от яркого солнца Диксон, от которого можно ждать чего угодно, только не того, чтобы он мог так привязаться к этой строптивой девчонке. В чем-то иногда напоминающей его в детстве. Она уже не была ребенком, он видел это по глазам, но, то что она не лезла за словом в карман, всегда заставляло его улыбаться. Сейчас это чудо природы пропало неизвестно куда и непонятно как ее найти.