–Ну, не стоит так-то сгущать краски, уважаемый Арман. Коли вы призываете к моему чувству долга, то я о нем не забываю. В моем госпитале присутствуют как минимум четверо медиков. Вы и ваши товарищи вполне признаны в мире медицины, а в скором времени окажетесь достойными звания профессоров. И коль скоро вы не чураетесь учиться у меня и перенимать мой опыт, то и к моему трактату отнесетесь с должным уважением.

–Но кто-то из нас может возжелать присвоить себе ваши труды. Человек слаб.

–Я это знаю. Как понимаю и то, что трое других не потерпят возвышения четвертого. Так что, имя мое сохранится, в той или иной мере. И потом, мне только тридцать. Не находите, как-то рано думать о профессорском звании? И потом, больше всего на свете я желаю получить его именно в Московской медицинской академии. Там, где меня отвергли. Все иное попахивает каким-то плутовством. Ваше здоровье, Арман.

–Ваше здоровье, Павел.

Стальное перо легко скользило по тонкому листу бумаги, выводя аккуратные буковки, переплетающиеся в слова образующие в свою очередь предложения. Великолепное солнечное утро, превосходное настроение, а потому и работается невероятно легко. Мысли буквально изливаются из него, требуя своего воплощения на бумаге. И здесь только одна проблема. Каким бы ни были удобными писчие принадлежности, рука все одно не успевала запечатлеть весь этот поток.

Наконец все готово. Кардинал замер с занесенным над бумагой пером. Потом медленно отложил его в сторону. Посыпал на чернила из песочницы. Переложил листы в порядке очередности и перечитал содержимое. Великолепно. Правка не требуется, а значит нет необходимости и в переписке.

Признаться, его это несколько раздражало. И причина тут не в том, что ему было лень. Вовсе нет. Многократно правившийся текст свидетельствует о некомпетентности писавшего, о путанности его мысли и личной неуверенности. У кардинала Зелинского* не было никакого желания ассоциироваться хотя бы с одной из перечисленных черт.

*Личность вымышленная.

Наконец бумаги отложены в соответствующую папку, которые потом разберет секретарь. Всего их четыре. С обычными бумагами, не требующим спешки. Второй очереди, к исполнению которых есть не более десяти дней. И первой, требующей незамедлительного исполнения. Последняя предназначена для текущей корреспонденции. А переписка у провинциала Польской провинции* была весьма обширной.

*В реальной истории провинция в Польше была создана гораздо позже, только к середине восемнадцатого века.

Кардиналу Зелинскому было только сорок лет. Но его все же сочли достойным, чтобы возглавить вновь образованную провинцию два года назад. За это время он успел проявить себя не просто ярым поборником католической церкви, но и добиться видимых результатов. Его стараниями появилось сразу четыре новых коллегиума. И один из них здесь, в Варшаве. Причем он позиционировался как учебное заведение не просто для шляхтичей, но представителей магнатских родов.

Его высокопреосвященство придерживался мнения, что братья не покладая рук трудившиеся на территории Речи Посполитой начали совершать недопустимые ошибки. Они все больше склонялись к жестким вариантам решения противоречий. И использовали для этого все свое влияние на светские власти.

К примеру, в споре между католиком, кальвенистом и православным, всегда будет избрана сторона католика. И даже принадлежность к униатской церкви не гарантировала сколь-нибудь справедливого решения вопроса.

Подобный подход был недопустим. Жесткие и однобокие решения в стране где более половины подданных не принадлежали к католическому вероисповеданию, могли только навредить. Братья успели позабыть, как действовали их предшественники, ведя более тонкую игру.

Они развенчивали заблуждения своих оппонентов и наглядно, всенародно доказывали истинность католицизма. Делали закладки далеко идущих планов. Процесс более долгий, требующий кропотливого труда, но зато куда более эффективный. Сколько потомков ярых приверженцев иных конфессий сами переходили в лоно католической церкви и становились ее ярыми сторонниками.

Его же современники окрыленные своими успехами решили ускорить процесс, не отдавая себе отчета в том, что пользуются плодами тех, кто положил на их взращивание свою жизнь. И сегодня пришла пора встряхнуть много о себе возомнивших братьев, дабы вернуться к планомерному постепенному и неизбежному наступлению на позиции своих противников. Только в том был залог успеха.

Именно этой цели отвечал новый коллегиум, и создаваемый при нем университет*. Его преподавательский состав был отобран лично кардиналом. Там были собраны все несомненные приверженцы его взглядов. Там же должны были проходить обучение и воспитание потомки самых влиятельных родов королевств Польского, Прусского и великого княжества Литовского.