На колени Веронике шлепнулась коробка с изображенным на ней ярко-красным чертом. Черт мерзко скалился и держал красный трезубец, которым, видно, только что закончил чертить надпись: «Diablo».

– Держи, пилот моего сердца. – Джеронимо протянул мне коробку с надписью «Поло песто» на фоне мексиканской пустыни. Коробка была теплой, даже почти горячей, а внутри оказалась самая настоящая пицца. В нос удалили ароматы дрожжевого теста, мяса и чего-то еще, что и собирает разрозненные запахи в запах пиццы.

– Блин, – посетовал Джеронимо, – надо было попросить, чтобы порезали. Впрочем, нож где-то был. Николас, передай рюкзак. Николас, ты в порядке? Николас, что с тобой? Не молчи, поговори со мной, скажи, что не умер, и черт с ним, я сам возьму рюкзак!

Я не умер, просто сидел и молча смотрел на Джеронимо, пытаясь подобрать слова. Повернулся к Веронике, заметил, что она занимается тем же самым, но более успешно.

– Это что сейчас было? – спросила Вероника.

– Николаса закоротило. Я пока не знаю, в чем…

– Я об этом! – Вероника потрясла коробкой.

– Об этом? Господи, Вероника, не драматизируй! Я просто позвонил и заказал пиццу.

– У кого?!

Джеронимо показал ей раскрытый справочник.

– Здесь написано: «Пиццерия. Доставка».

– Хватит нести чушь! – взорвалась Вероника. – Какие, к чертям, доставки? Откуда…

– А откуда взялся Дед Мороз в «Хрониках Нарнии»? – перебил Джеронимо. – Почему в последнем эпизоде «Во все тяжкие» подонки встали ровно на линии огня? Почему вампиры боятся крестов? Вопрос веры.

Я отщипнул кусочек румяного теста от краешка пиццы и отправил в рот. Все по-настоящему.

– То есть, вера помогла тебе заказать пиццу, – уточнил я на всякий случай.

– Друг мой! – улыбнулся Джеронимо. – Вера помогает делать абсолютно все! Ты дышишь только благодаря тому, что веришь: вдох и выдох возможны. Эта вера так сильно врезалась в твое подсознание, что только лучший в мире хирург с самым острым скальпелем сможет лишить тебя ее. Но эта операция – детский лепет по сравнению с той, что случилась тогда. Что за армия виртуозов вырезала у человечества веру в солнце? Это я и хочу выяснить. И чем сильнее моя вера в то, что ответ существует, тем больше знаков подбрасывает жизнь! Так, вы жрать собираетесь? Я не принцесса Ирабиль, слезки лить не стану. Не будете жрать – мне больше достанется.

С этими словами Джеронимо достал из рюкзака нож, тремя стремительными движениями располосовал пиццу и начал есть. Я последовал его примеру. Вероника тоже отрезала себе кусочек, но кусать не спешила.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда скажи вот что: можешь заказать такси?

– У? – поглядел на нее Джеронимо, с трудом двигая челюстями.

– Ты можешь заказать такси и попросить, чтобы нас отвезли к дону Толедано, или… домой?

Джеронимо закивал, поднял палец, давая понять, что ему нужно время. Мы терпеливо ждали, пока он прожует. Я тоже заинтересовался возможностью прокатиться в желтой машинке с шашечками.

– Могу, – сказал Джеронимо, – но нас не увезут.

– Почему?

– Потому что я все деньги отдал за пиццу, а таксист только за вызов сотку зарядит.

Вероника безмолвно бухнулась на бок. Я же воспринял все более философски – взял еще кусок.

На ночь Джеронимо прочитал подробную лекцию о том, как выходить наружу и попытался всучить Веронике горшок, объясняя это беспокойством о ее репродуктивной функции. Горшок Вероника надела ему на голову, ничем это особо не объясняя, и, выкурив еще одну папиросу, легла спать.

Лампу Джеронимо погасил. Я лежал, таращась в темноту, и слушал дыхание своих новых друзей. Они быстро уснули, а я, несмотря на боль во всем теле и зверскую усталость, все никак не мог распрощаться с реальностью.

Час спустя мне приспичило. Я оделся в комбинезон, нащупал поблизости маску, нацепил баллон и, соблюдая меры предосторожности, вышел наружу.

Кто не знает удовольствия справлять малую нужду в минус пятьдесят, тот не знает ничего. В какой-то момент начинает казаться, что ты горишь – такой мощный столп пара поднимается перед тобой, внося свою лепту в атмосферу, большей частью состоящую из углекислого газа и всяческой непригодной для дыхания ерунды.

Я постарался уладить все быстро – репродуктивная функция может мне еще пригодиться. Застегнул комбинезон, в последний раз окинул взглядом снежную равнину и вздрогнул. Шагах в пятидесяти от палатки горел костер, и я четко видел сидящую перед ним человеческую фигуру.

Мой эмоциональный двойник, выскочив из укрытия, скверно разыграл бурное удивление, а потом махнул рукой и снова спрятался. Действительно, чего поражаться туристам, когда работает доставка пиццы.

Человек у костра помахал рукой, явно имея в виду меня. На всякий случай покосившись на палатку, я двинулся к огню. «Сделаю пятьдесят шагов, – думал я. – Если это мираж – он отодвинется, и я вернусь обратно. А если галлюцинация – поговорю пять минут и, опять-таки, вернусь».