– Не извиняйтесь. Просто не люблю говорить о своей работе. Я рекламный менеджер в одном крупном московском агентстве. Пиар-пиар… Ежедневный, ежесекундный, красивые слова, блестящие фантики. Скука. Правда, недавно был отличный заказ от олимпийского спорткомитета. Все продается и все покупается, главное выгодно упаковать. Лечу со дня рождения одноклассницы. Она удачно выскочила замуж за английского лорда. Все обычно.

– Ну не скажите! Обычно лорды на дороге не валяются. Да и работа у вас интересная, управлять намерением, убедить раскошелиться. Тут особый талант нужен. Неужели сочинскую Олимпиаду вы продвигали? Замечательно получилось.

Ольга смутилась. Если Антон сейчас начнет расспрашивать о тонкостях ремесла, тем более о прошедшей олимпиаде, она попадется на лжи. Тем более в Сочи она сто лет не была. Надо срочно менять тему. И черт ее дернул сболтнуть про лорда. Антон мог заподозрить обман.

– Ну что вы. Моя работа не стоит пристального внимания. Ерунда, примитивные уловки, основанные на ассоциациях или на нереализованных в детстве желаниях. Расскажите лучше о себе…

Мужчина рассмеялся. А Ольга невольно залюбовалась идеальной линией его зубов, прямо–таки срисованных с образа «суперагента». Неужели такие «джеймсы бонды» не смотрят с экрана, а существуют на самом деле? Летают эконом классом Аэрофлота и спасают маленьких девочек.

Оля на всякий случай ущипнула себя за руку.

– Ничего особенного, дорогая Олечка, возвращаюсь домой с семинара. Дискуссии продолжались вплоть до отъезда в аэропорт. Не хочу углубляться в тонкости ремесла, вряд ли это будет интересно милой барышне. Пишу отчет. Уже сегодня выхожу в смену. Ни минуты покоя.

Оля не могла отвести восхищенных глаз от собеседника.

– Признаюсь честно, мне не приходилось ранее общаться с реаниматологами. Можно кое о чем спросить?

Антон вновь улыбнулся, на этот раз чуточку снисходительно.

– Да ни приведи Господи с нами общаться! Можно я угадаю вопрос? Вам интересно, скольких бедолаг я вытащил? Скажу так – семьдесят на тридцать. Старуха терпит, потом отыгрывается. У нее много вариантов. Перечислять? Эпидемия, авиакатастрофа…

– Ой, не надо!

– Ага, боитесь летать? Я кстати тоже. Только вам признаюсь, больше никому. Хотите, я угадаю ваш второй вопрос, потому что его задают все. Я не верю в жизнь после смерти. Мы живем здесь и сейчас. Наш мозг материален, как и тело, а любой белок подлежит распаду. Пресловутые видения – лишь визуальные образы, возникающие вследствие последнего выброса клеточной энергии. Надо жить на полную катушку, рвать зубами, подчиняться инстинктам и помнить – выживает умный, а не сильный.

Пришла пора Оле удивляться. Наверное, заглядывая каждый день в глаза смерти, некоторые из врачей черствеют, но точно не все. Вот, например, ее одноклассник Пашка, он невероятный добряк…

– Думаю, вы сейчас обвиняете меня в цинизме. И правильно делаете. Только так можно отыграть назад партию, Жестко, сосредоточившись на фактах. Со смертью в поддавки не получается, фору она не дает.

– Фору не дает? В каком смысле?

– В смысле, переиграть ее нельзя. Второй попытки не будет. Но, как говорил Платон:

« Смерть – это не самое страшное, что может случиться»

Дотоле ласковый и нежный взгляд Антона налился свинцом. Оля не выдержала и отвела глаза.

Она окончательно потерялась. Она не узнавала в нем романтического «героя», спасителя детей, перед ней сидел холеный, холодный, харизматичный прагматик. Этот загадочный человек запросто менял маски и совмещал полярности, оттого привлекал ее еще сильнее.

Почувствовал замешательство собеседницы, Антон сам смутился.

– Оля, прошу прощения, я не угадал ваш вопрос? Вам не интересно?

– Что вы! Мне очень интересно! А вопрос я уже забыла. Да и несерьезный он.

Действительно, ее вопрос о самооценке человека, каждый день спасающего чьи-то жизни прозвучал бы нелепо и мелочно.

Мысли Ольги метались в поиске новой подходящей темы, но любая возможная тема казалась ничтожной в сравнении с только что закрытой. И Оле стало не по себе.

Неужели все закончится, стоит самолету приземлиться? Они разбегутся в разные стороны?

Она покосилась на руки Антона, спокойно и расслабленно лежащие на коленях и невольно вздохнула.

Красивые у него пальцы, длинные, ногти идеальной миндалевидной формы. Да-да, все слишком идеальное, улыбка, руки, убеждения, чтобы быть правдой.

Антон расценил Олино смущение по-своему и словно прочел ее мысли.

– Извините, что расстроил вас. Могу сказать напоследок одно – я с готовностью и радостью разочаруюсь в собственных убеждениях. Жизнь – штука непредсказуемая и не лишена чувства юмора.

Лучше бы он сказал «напоследок» другое. Достаточно попросить ее номер телефона, и жизнь оправдает характеристику непредсказуемости.