— Но ты же рассказываешь мне…

— У меня есть обязательства только в отношении следствия, — сказала Анника, — и К. это известно. Но теперь я не в курсе того, что происходит. Через несколько часов я буду знать, вернусь ли на работу. Если да, то мне надо будет что-то писать. Если же меня уволят, то я все передам тебе.

— Спасибо, — сказала Берит, и в ее голосе вдруг просквозила безнадежная усталость.

Она откинулась на спинку стула и ущипнула себя за кончик носа.

— Насколько полиция в этом уверена? — спросила она. — Они сами все это предположили или у них есть факты?

— Показания свидетелей, — заговорила Анника. — У полиции есть отпечатки пальцев, им помогают зарубежные спецслужбы, у полиции есть данные, извлеченные из сотовых телефонов. Они проверили тексты сообщений, номера, использованные для вызова других номеров…

— Об этом можно говорить до бесконечности, — констатировала Берит, потянувшись за другой папкой. — Прослушивание телефонов и подслушивание — очень интересный аспект новой законодательной инициативы Министерства юстиции.

— Представляю, что об этом думает мой муж, — сказала Анника.

— Слушай. — Берит принялась читать: — «Значение термина „вовлечение“ следует трактовать в расширительном смысле, то есть не только в случае подозрения на совершенное противоправное действие. Это означает, что человек не обязательно должен быть предполагаемым виновником для того, чтобы его можно было считать лицом, совершившим преступление. Таким образом, достаточным для подозрения основанием считается возможная причастность лица к подготовке и планированию преступных действий».

Берит бросила лист себе на колени.

— И это означает?.. — спросила Анника.

— Это означает, что в будущем закон о терроризме можно будет нарушить, вообще ничего не делая, — ответила Берит. — Планирование или подготовка к совершению преступления уже есть нарушение закона, но теперь можно будет обвинить любого человека в терроризме на основании одного только подозрения в том, что он планировал какое-то преступление в будущем.

— Но это же полное сумасшествие, — сказала Анника, понимая, что проявляет излишний скепсис.

Не над этим ли законом работает сейчас Томас?

— Это дикий предрассудок, — поддержала Берит. — Полиция безопасности сможет теперь прослушивать разговоры и думать, замышляют ли люди что-нибудь дурное или способны ли они — что, конечно, является верхом объективности — задумать что-нибудь дурное в будущем.

— Но, может быть, это необходимость? — возразила Анника в слабой попытке обелить людей, принимающих решения. — Может быть, это необходимо ради защиты демократии?

— Демократии? — переспросила Берит. — В чем же заключается тогда истинная угроза демократии?

— Ну, — задумалась Анника, — в терроризме, в «Аль-Каиде» — эта организация хочет ниспровергнуть демократию…

— В самом деле? — саркастически осведомилась Берит. — «Аль-Каида» заявила, что нападения и теракты это месть за американское военное присутствие на Среднем Востоке, за войны США, за миллион или около того убитых в Ираке, за то, что американцы поддерживают захватническую политику Израиля. Террористы выбирают цели, представляющие глобальное финансовое и военное превосходство США, — Пентагон и Всемирный торговый центр.

— Но настоящая причина — ненависть к западной демократии и к свободе западных женщин, разве не так? — робко возразила Анника.

— Значит, отныне демократию надо защищать, ограничивая эту же самую демократию, так? — возмутилась Берит. — Разве ты не видишь, как глупо это звучит?

— Почему ты не напишешь это в газете? — тихо поинтересовалась Анника.

Несколько секунд Берит сидела молча, не отвечая на вопрос.

— Я пыталась, — наконец сказала она. — Но статью не приняли. Очевидно, показалась руководству слишком пристрастной. — Берит встала. — Ладно, пошли пообедаем. По крайней мере, кафетерий сохранился на этих развалинах, и еда не изменилась с тех пор, как ты…

Берит не закончила фразу и сконфуженно замолчала.

— С тех пор, как меня ушли в отпуск? — улыбнулась Анника. — Не волнуйся. Я уже приняла решение. Я его выстрадала и не буду ждать, когда топор упадет на мою шею.

— Я все же думаю, тебе надо попытаться выбить из них как можно больше денег, — сказала Берит.

Анника изо всех сил ухватилась за ремень сумки.

Кошечка отперла входную дверь своей квартиры, остановилась и прислушалась к доносившимся до нее звукам — к шуму шоссе, гудению сдающего задним ходом грузовика, смеху детей, купающихся в пруду.