– Поехали!

Но пострадавший снова закричал от боли. Новая технология не сработала.

– Терпеть надо! – психанул Борис. – Неженка! И как тебя только угораздило вляпаться!

– Как-как! Мы с приятелями сумку стырили у одного фраерка. Зашли во двор посмотреть, что в ней лежит. И тут Кришна шепчет: «Менты!»

– Кришна? Внутренний голос, что ли?

– Поганялово такое у бомжа одного. Хорошо, что предупредил. Сам как рванёт! Ну, и мы врассыпную. Добежал я до этого места. Тут раньше дырка в ограде была. Видишь, тропка от меня идёт? Очень удобно, особенно, когда убегаешь от кого-то. – Лёха рассловоохотился под воздействием спиртного. – Раз и нет тебя! Пока сообразят что к чему, ты уже дворами ушёл в другие переулки. Я по привычке в эту дырку нырнул головой, а в ней прут приварили. Вот и застрял как Вини Пух! Ха-ха! Ты-то куда лыжи навострил в такую рань?

– Я?.. Э-э… Меня в ночной клуб пригласили выступить… Спел пару своих песен. Вот возвращаюсь домой. Довольно восторженно принимали…

Алексей тихонечко запел:

– «Таганка, ты ночи полные огня. Таганка, зачем сгубила ты меня…» Эх, Борька, сгонял бы ещё за бутылочкой!

– Что, хорошо стало? И выбираться уже не зачем?

– Не плохо. Бывает хуже. А без ножовки по металлу ничего не выйдет. Ergo – надо выпить.

В голове Бориса зрел план: вызвать службу спасения, которая зафиксирует всё на телекамеру, и его, Бориса, покажут в новостях, как главного спасателя!

– Мне позвонить, – сказал он и отдалился на десяток метров.

Борис вошёл в интернет через айфон, узнал контакты службы спасения и позвонил. С той стороны ответили, что все бригады на выезде, но адрес катастрофы записали и обещали спасти. Он звякнул на один из каналов телевидения и описал им пикантную ситуацию. В трубке рассмеялись и ответили: «Едем!»

А между тем близился рабочий день и улицы засуетились спешащими по делам прохожими. Некоторые бросали короткие удивлённые взгляды на пойманного оградой человека и быстро проходили мимо. Другие реагировали улыбками или откровенным смехом. Третьи вообще ничего не замечали, будто бы Лёха торчал здесь с незапамятных времён и эта городская достопримечательность давно им приелась.

– Вот высвободим тебя и на работу устроим, – выдал Борис аванс надежды на благополучие.

– Тщета всё это, Боря.

Дискуссию прервали прибывшие телевизионщики. Борис разыграл им всю ситуацию с привязкой к натуре.

– Я дам вам сногсшибательное интервью, – возбуждённо говорил он, – Сначала я буду вещать у тела пострадавшего, потом переместимся в садик к его голове…

– Спасибо, что сообщили, – перебила его девушка репортёр. – От вас больше ничего не требуется. Отойдите, пожалуйста, от объекта. Паша, здесь подсветка нужна!

Телевизионщики быстро расставили и подключили аппаратуру. Вокруг скапливались любопытствующие.

– Боря, чегой-то такое? – шептал Лёха. – Что за суета?

– Радуйся! Телевидение тебя приехало снимать! Я вызвал!

– Мы же сумку стащили! И документов у меня никаких! Посадить меня хочешь? Ну и свинья же ты!

– Но-но! Следи за словами, урод! А про сумку не упоминай. Просто торопился куда-то и побежал.

– Опять вы здесь! – повысила голос репортёр. – Немедленно покиньте съёмочную площадку!

Борис отошёл к толпе зевак. Девушка, закрепив на воротнике Лёхи петличку с микрофоном, присела на корточки перед его головой и подала знак оператору, чтобы включал камеру.

– Как вас зовут?

– Моё имя слишком известно, воздержусь его называть.

– Как вы попали головой в ограду? Это сделали хулиганы? Скинхеды? Поднимите же ему голову кто-нибудь!

– Давайте я! – вызвался Борис.

– Ну, давайте!

Борис элегантно привычным жестом приподнял голову Лёхи за подбородок, рисуясь перед камерой.

– Только одно лицо крупняком, – дала она указание оператору и кивнула на Бориса. – Этого не снимать. Над вами издевались?

– Нет-нет. Всё хорошо, – улыбалась голова Лёхи. – «Сотри случайные черты, и ты увидишь, мир прекрасен», как писал Александр Блок.

– Вы живёте на улице?

– Что вы! У меня пентхауз в Сити. Вообще, я ваш коллега и провожу эксперимент.

– Какой же?

– Я затесался в группу бомжей, чтобы изучить их жизнь и написать об этом. Конечно же, до пьесы Горького «На дне» мне далеко. Но хотя бы очерк, как когда-то Гиляровский про Хитровку.

– И для этого пару месяцев не мылись?

– Что вы! Это я изобрёл специальный одорант – растворённый в тройном одеколоне этилмеркаптан. Он удивительно имитирует запах немытого тела. Вот им и душусь, чтобы не заподозрили чужака.

– Невероятно! Но как вы оказались в такой экстравагантной ситуации?

– Специально! Чтобы привлечь общественность к проблеме нищеты! Когда толстосумы прохлаждаются на своих роскошных яхтах, люди, которых аферисты лишили жилья, вынуждены рыться в мусорных контейнерах в происках пропитания! «Suum cueque» – долдонят олигархи латинскую поговорку. Нет, не каждому своё, а от каждого по способности, каждому по труду!