Как-то раз, когда Рамдас приехал во дворец, Раджа Рам отвел его в свою комнату для пудж, где на алтаре были расставлены многочисленные изображения святых и аватаров Бога в серебряных рамах. Раджа Рам поклонялся Шри Кришне. Принцу было уже за шестьдесят, но он сохранял прекрасную форму, подчиняя свою жизнь строгой дисциплине, и был строен, здоров и силен. Он неизменно вставал в три часа утра и до рассвета совершал обряды и сидел в медитации.

Однажды принц пытался заставить Рамдаса принять от него дорогой подарок – шелковую шаль, но Рамдасу пришлось вежливо отказаться, напомнив ему, что такая роскошь пристала царским особам, а не бродячим факирам. Вся одежда Рамдаса состояла из одного дхоти. Хотя погода была по-зимнему холодной и ветреной, Рамдас был нечувствителен к ее неприятным сюрпризам, но материнское сердце английской леди болело за него. Она уговорила Раджу Рама подарить ему какую-нибудь неброскую теплую вещь.

Признаться, Рамдас был вполне доволен своим единственным дхоти, но Раджа Рам и матушка Элизабет так дружно насели на него, что он согласился обменять дхоти из домотканого хлопка на такой же отрез шерстяной ткани. Старое дхоти было торжественно разрезано пополам, и два куска разделены между ними как памятный приз. Но на этом матушка не успокоилась: ею завладела идея, что Рамдасу позарез необходима длинная шерстяная мантия. Не успел он оглянуться, как идея воплотилась в тяжеленную хламиду из толстого твида: Раджа Рам высоко ценил этот материал. По их настоянию Рамдас облачился в нее и пару раз подпрыгнул, вызвав их веселый смех. Это был первый и последний раз, когда он использовал мантию.

Вечера Рамдас проводил у Кантилала, в маленькой комнате на третьем этаже. Кантилал и Маганлал не отходили от него ни на шаг. Маганлал обладал блестящим чувством юмора и неподражаемо копировал ужимки гостей, навещавших Рамдаса, заставляя его смеяться до слез.

– Свамиджи, – заметил он как-то с хитрецой, – я внимательно слушал ваши поучения, но все не могу взять в толк, к чему вы клоните. По всему получается, что вы просто совершили прыжок из майя-готалы в брахма-готалу.

Последние слова означают: «Из ловушки иллюзии в ловушку Бога»!

Двое посетителей Рамдаса, доктор Шукла, брахман по касте, и джайн Чунибхаи были уроженцами Вадвана, другого суверенного штата Индии. Они предложили Рамдасу поехать с ними в Вадван на несколько дней. Он принял приглашение и покинул Лимбди.

Помимо этого, еще в Джунагаде Рамдас получил письмо и денежный перевод от Каширамбхаи из Сурата. Он просил Рамдаса приехать к нему на несколько дней после его странствий по Катьявару.

Рамдас приехал в Вадван. На первую ночь его устроили в пустом здании больницы. Маганлал не отставал от него, и в данный момент во всем мире у него не было никого дороже Рамдаса. Он следовал за Рамдасом как тень, с готовностью оказывая любую услугу. На второй день Рамдаса переселили в дом Чунибхаи, и тут же начали прибывать посетители. Частым гостем стал д-р Шукла, ревностный и пылкий искатель истины. Губернатор штата, талантливый и добродетельный человек, тоже отнесся к нему с большой сердечностью. К тому же несколько друзей из Лимбди отправились вслед за ним, чтобы в Вадване увидеться вновь. Здесь Рамдас познакомился с садхакой Дживараджем, который жил за городом в маленькой палатке.

Неожиданно на сцене появился Рамчарандас со своим коронным предложением – вновь заступить на службу при Рамдасе.

Мулшанкер, старый брахман из Дхрангадры, пришел за Рамдасом утром, чтобы отвезти его в свой городок. У дома собралась изрядная толпа провожающих. Рамдас тронулся в путь. Было решено ехать в Дхрангадру на такси, и всей гурьбой они отправились на автомобильную стоянку. Обычно свободных машин было полно в любое время дня, но этим утром не было ни одной. Они прождали почти час, и на лицах друзей проступили знаки уныния и разочарования. Рамдас оставался жизнерадостным, как всегда. В конце концов всей процессией они двинулись назад, к центру города. На обратном пути Рамдас веселился и танцевал на виду у прохожих.

– Если покоряешься воле Всевышнего, исчезают все тревоги и огорчения, – подбадривал он друзей. – Понятно, чего Он хочет: чтобы Рамдас уехал отсюда на поезде.

Поезд, как по заказу, отходил в полдень. Рамдас со своей свитой прибыл на вокзал. Тут остро встал вопрос, стоит ли Маганлалу и дальше следовать за Рамдасом. Он не был дома уже три недели, с тех пор как они встретились в Джунагаде. К тому же теперь рядом с Рамдасом вновь был его верный помощник – Рамчарандас, и Рамдас попросил Маганлала вернуться к родным. В ответ тот помотал головой, дав понять, что совет никуда не годится и он намерен примкнуть к «конвою». Даже Рам призадумался над задачкой, но у Него, как всегда, нашелся способ «протолкнуть» свою волю.

– Послушай, Рам, – объявил Рамдас, – если ты решишь сопровождать его, он будет вынужден сидеть на голой воде до тех пор, пока ты остаешься с ним. Такова воля Рама. Что ты скажешь?

– Я сделаю то же самое, – не дрогнул Маганлал.

– Маганлал, – вмешался один из друзей, – ты славный парень, а выходит так, что, поехав с ним, ты заставишь его голодать. Брось нелепую затею и отступись, так будет лучше.

Тот упорствовал еще некоторое время, но наконец сдался. Со своими провожатыми Рамдас и Рамчарандас прибыли в Дхрангадру, где их встретил богатый торговец. Он проводил их в отведенное для них жилье на верхнем этаже склада, выходящего на главную улицу. Рамдас по-прежнему пил только молоко. И вновь к нему потянулись горожане – садху и домохозяева, мужчины, женщины и дети. Он говорил с ними на свою излюбленную тему – о преданности Богу.