Киньон вздрогнул и вскрикнул. Галаэрон заткнул рот эльфу теневой рукой и буквально почувствовал, как она погрузилась в плоть. Голос мастера гробниц проходил сквозь неё, как сквозь воздух.

Несколько фаэриммов повернули раскрытые пасти к клетке. Галаэрон обмотался вокруг тела Киньона, и ему оставалось только надеяться, что он и впрямь незаметен, как обещал Мелегонт. Мастер гробниц дрожал, а фаэриммы не отворачивали пастей от клетки. В конце концов, Киньон больше не смог сдерживаться и застонал от испуга.

Фаэриммы отвернулись, что-то обсуждая на своём странном, напоминавшем вой ветра языке. Галаэрон подождал, пока они не вернулись к куче магических сокровищ, после чего прижался теневыми губами к уху мастера Киньона.

– Мастер Киньон, тихо, а не то, клянусь Чёрной Стрелой, я брошу вас тут, – прошептал Нихмеду. – Понятно?

Колбатин выпучил глаза, словно рак.

– Вы узнали меня?

Киньон кивнул, хотя в глазах его читались тысячи вопросов.

– Отлично. Я не буду тратить время, выясняя, рады вы меня видеть или нет, – произнёс Галаэрон, – но если хотите жить, то должны помочь лорду Имесфору Молитвой о Мёртвых.

Мастер гробниц молчал, сперва он посмотрел на свои раны, а потом на воспалившиеся рубцы лежавшего рядом эльфа.

– Не знаю, что там в вас ввели фаэриммы, но это точно не яйца, потому что в этом случае, вам было бы так же плохо, как и всем остальным, – сказал Галаэрон. – А теперь, если хотите выжить, начинайте молитву.

Вместо того чтобы подчиниться, Киньон прошептал:

– А остальные?

Галаэрон посмотрел на безжизненные тела, и у него стало очень тяжело на сердце.

– Сами они не смогут передвигаться, а что произошло, когда я попытался заткнуть вам рот, вы и сами видели. Есть идеи, как их вынести?

– Нет, – выдохнул Киньон, закрыв глаза. Он, очевидно, пришёл к тому же заключению, что и Галаэрон. У них было только два варианта: уйти и оставить соплеменников умирать, либо остаться и умереть вместе с ними. – Так нельзя, это неправильно.

– Да, неправильно, но мы должны делать то, что в наших силах. – Нихмеду увидел, как на потолке неестественно мельтешит тень, и понял, что Вала даёт ему знак поторопиться. – У нас нет времени. Если хотите выжить, то не молчите, действуйте.

Киньон потряс головой, не в силах справиться с тяжёлым решением, но потом всё-таки произнёс:

– Я должен выжить. – Из-за угла донёсся испуганный вскрик и Колбатин перевёл взгляд на дверь. – Держись, Имесфор. Узри же, там, на Западе…

Молитву прервала оглушающая трель фаэримма, почувствовавшего сильную боль. Галаэрон проскользнул в переднюю часть клетки и замер у стены. За дверью в луже крови лежала неестественно изогнутая лапа фаэримма, отсечённая чётко по бицепсу. Прижав согнутые руки к груди, на земле лежал лорд Имесфор. Задрав голову вверх, он изумлённо смотрел на культю своего мучителя.

Зэй издал резкий пронзительный вой, причём так быстро и неразборчиво, что Галаэрон не смог понять его даже с помощью подслушивающего заклятья Мелегонта, после чего фаэримм снова потянулся к Имесфору. Чёрный меч Валы молниеносно понёсся вниз и вонзился в покрытую шипами спину Зэя.

Монстр взвизгнул и стал переворачиваться в воздухе, наполовину вытащив Валу из потолка. На мгновенье, её корпус растянулся между потолком и вращающимся фаэриммом, едва различимый женский силуэт держал вполне объёмный чёрный стеклянный меч. Потом женщина повернула клинок, и теневое лезвие снова рассекло плоть. Из огромной раны на землю полилась горячая дымящаяся кровь. Вала едва успела втянуть себя обратно в камень, когда на потолок обрушился поток огня и молний.

Галаэрон скользнул за угол и произнёс на высоком эльфийском:

– В клетку, быстро! – Чтобы быть услышанным, эльфу пришлось кричать. – Идите за Киньоном, в теневой тоннель!

Глаза эльфийского мага широко раскрылись, но он кувырнулся, вставая на колени, и пополз клетке.

Это жёлтый! – заверещал Таа, указывая на лорда Имесфора. – Это его…

Галаэрон вытащил одолженный чёрный меч и увидел, как тот становится материальным. Мощным ударом разрубив челюсти Таа, эльф заставил его замолчать. Пасть монстра раскрылась, но из неё лишь брызгала кровь. Галаэрон убрал меч в ножны и продолжил движение, он спокойно тёк по поверхности, и даже взорвавшийся прямо за ним от огненной магии камень не причинил ему вреда.

Со стороны Стены Шарнов послышался голос Мелегонта, и из бреши через всё помещение пронеслось теневое копьё, которое, словно взбесившийся баран, раскидало в стороны шокированных фаэриммов. Оно остановилось, застряв в двери клетки, и с его наконечника потянулись крошечные нити тени, проникая за костяную решётку.

На этот раз фаэриммы оправились быстро. Пожалуй, даже слишком, решил Галаэрон. Где-то десяток из них резко развернулись и атаковали Мелегонта потоком разнообразных заклятий. Трудно было понять, оказали они на мага хоть какое-то действие или нет, потому что, едва коснувшись Стены Шарнов, они взрывались, накаляя воздух. Те же, что были нацелены прямо в брешь, просто растворились в кружащихся тенях, которые, через пару мгновений сформировавшись в новое копьё, полетели в сторону монстров.