Когда платье принесли в мои покои, мне хотелось плакать. Оттого, что я буду выглядеть розовым чучелом, и оттого, что этот... этот... мой муж! Вообще меня не видит и обо мне не думает.

Наверное, я решила надеть это убожество именно назло ему. Я уверена, если бы я просто выкинула мерзкую тряпку и замоталась в скатерть, он бы не заметил, но меня толкала глупая надежда на то, что раз элегантную королеву король не видит в упор, то разглядит хоть чучело в клумбе!

Зря надеялась. Его ветреное Величество на меня даже не глянуло. Он глазки строил леди Анне, этой косоглазой старухе!

Конечно, это я со зла, и раскосые глаза племянницы герцога Дэлисен хорошо сочетаются с ее гладко зачесанными темными волосами и стройной фигурой, но Древние Боги! В этом королевстве только слепой не заметит, что я гораздо красивее, стройнее, моложе и... замужем за этим самым единственным слепым.

Я сбежала в полутемную комнатушку, и там, сдерживая злые слезы, гипнотизировала свое отражение в большом, чуть потемневшем зеркале. Даже в этих розовых тряпках... даже... неужели я такая невзрачная?!

Борьба с подступающими рыданиями еще не была полностью закончена. Именно поэтому, услышав незнакомый голос за спиной, я не закричала от испуга, не подпрыгнула и не позвала на помощь.

– Вы прекрасны со всех сторон, Ваше Величество! – голос тихий, вкрадчивый, но очень приятный. Мягкий такой, бархатный баритон, словно гладит по коже. – Лишь тот, кто слишком эгоистичен, не может повернуть голову и заметить бриллиант рядом

с собой.

Комплименты мне говорили часто и много, но ни один не заставил меня вздрогнуть и оторваться от зеркала в какой-то боковой комнатушке.

– Вы так считаете? – а в голосе веселая, обреченная злость. Пропади все пропадом!

– Я ненавижу врать.

В зеркале отражаются чуть прищуренные зеленые глаза, темные волосы. Очень молод, почти мальчишка, но что-то в нем есть. И этот голос. А незнакомец за стеклянной стеной не теряется. Шаг, еще шаг, все ближе. Почему я это позволяю?

– Но если моих слов вам недостаточно, возможно, вам докажут действия, – и снова шаг. Подкрадывается... как хищник к добыче! Ну, вот еще!

Я резко обернулась, взглядом останавливая молодого придворного:

– И на какие же действия вы осмелитесь, сударь, по отношению к своей королеве?

И надменности в голос. И холодности. Я – Айриш трехликая, а не добыча первого встречного самца, возомнившего о себе невесть что!

Свет отразился от зеркала и блеснул в зеленых глазах. Юноша медленно опустил голову в поклоне.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – и, развернувшись, странный незнакомец направился к двери.

– Стой! – возмутилась я.

Как это он просто уйдет, а я останусь сгорать от любопытства? Нет уж!

– Уже испугался? Я думала, хищники смелее.

– Просто я не смею вам навязываться, – юноша остановился в дверях, облокотившись на косяк. – Если миледи неприятно моё общество, я не пойду против её желаний.

– Галантный хищник – это что-то новое! – Зачем я с ним разговариваю? Почему втягиваюсь в эту странную игру?

– Я разрешаю тебе остаться. Ты меня заинтересовал. Как твое имя?

– Моё имя вам ничего не скажет, миледи. Но если это действительно удовлетворит ваш интерес, – он сделал паузу, воспользовавшись ею, чтобы снова приблизиться ко мне, без спроса подхватить мою руку и поднести ее к губам.

Прикосновение было мягким и теплым, непривычно нежным.

Королеве не так часто целуют руки посторонние мужчины, а тот, которому это положено делать по статусу, вообще не балует меня своим присутствием. Мне... нравится?

А он не отпускает мою ладонь, и я не делаю попыток выдернуть ее или оттолкнуть незнакомца.

– С вашего позволения, Ваше Величество, Винсент. Но так, как называете меня вы. мне нравится больше!

У него удивительное лицо. Вот сейчас на нем усмешка – хитрая такая и незлая. Заинтересованный взгляд из-под длинной челки, и он медленно выпрямился, так и не отпустив мою руку.

– А как я тебя назвала?

Почему бы и нет? Я тоже умею играть. Умею! Я научилась. Я десять лет наблюдала и копировала, спрашивала и слушала! И раз кое-кто так и не оценил моих усилий, я буду играть с другими!

В ответ – тихий смех.

– Миледи не заметила, как сама назвала меня хищником. Это льстит, особенно из ваших уст, Ваше Величество, из уст настоящей дикой кошки, – и в его глазах мелькнула грусть.

– Кто твои звери? – я прищурилась, пытаясь определить на глаз. То, что этот странно притягательный мальчик многоликий, я почувствовала. Он точно не человек, слишком текучая пластика. Да и не бывает во дворце людей, одетых так...