«Как стало известно из сообщения, распространённого полицией Кипра, к похищению картины Эдгара Дега может быть причастен гражданин Российской Федерации. Со слов потерпевшего, семидесятилетнего киприота, незадолго до кражи русский был у него дома и приценивался к полотну»… Глеб закрыл глаза. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого.

Солнце припекало, теплый день как будто нарочно ласкал и расслаблял, словно хотел сказать – «наслаждайся, это твои последние спокойные мгновения».

Он снова открыл глаза и продолжил читать.

– По данным полиции, полотно «Танцовщица, поправляющая туфельку», размером 61 на 47 сантиметров, стала самым дорогим живописным произведением, когда-либо похищенном на Кипре. Поэтому журналисты окрестили его преступлением века. Полиция уже арестовала двух киприотов и одного гражданина Южной Африки и передала данные в Интерпол на розыск гражданина Российской Федерации.

«Так, – Глеб положил телефон рядом с собой и внимательно осмотрел фасад отеля, – если у них есть моя фотография, значит, очень скоро меня будут искать во всех публичных местах с помощью видеокамер».

– Эй! – услышал он голос жены и поднял на неё глаза, – ты чего такой серьёзный? Лицо, как будто сейчас в атаку пойдёшь! Случилось чего?

– Да, – произнёс он еле слышно, – похоже, я попал в плохую историю… вот только никак не пойму – кому и зачем это нужно.

Глеб смотрел на жену и чувствовал, как его напряжение передается ей по невидимым связям, живущим только между близкими людьми.

– На Кипре это пишут во всех новостях – украли картину. Полиция считает, что я могу иметь к этому какое-то отношение.

– Что? – нескрываемое удивление и даже лёгкая улыбка иронии с неверием в уголках губ скользнули по её лицу. – Картина? Ничего не понимаю… ты можешь толком пояснить, что произошло?

– Две недели назад, – начал Глеб свой рассказ, – я ездил в одну деревню смотреть дом. Тебе ничего не говорил, потому что хотел сначала сам понять, представляет ли он интерес для покупки.

Она смотрела на него, и он чувствовал, как ерзают в голове жены вопросы, как рвутся они наружу.

– Дом неплохой, но оказался очень большим, старым, а главное – продавался с мебелью, картинами, коврами и прочей ерундой.

– И что?

– Два дня назад, – продолжил Глеб, не обращая внимания на вопрос, – мне позвонил хозяин дома и сказал, что готов продать только дом, в рассрочку, и поэтому приглашает меня на встречу в офис к своему адвокату.

– Не понимаю! – перебила его жена. – Ты мне ничего не говорил, я дом не видела, согласия на покупку не давала. Ты что, поехал обсуждать сделку, даже не ставя меня в известность?

– Да, я поехал на встречу, но только – посмотреть документы на землю, увидеть титул, подтверждающий право собственности и узнать, сколько в итоге хотят за дом денег…

Произнеся это, он не поверил сам себе. Его интонация, слова говорили о том, что он оправдывается, плохо связывает логику и действительность, пытается что-то скрыть, а главное – делает это, потому что очень мало знает.

– Подожди, – прервал он желание жены задавать вопросы, набирая московский номер.

– Николай Иванович, добрый день. Как дела? Здоровье? Погода?

– И тебе не хворать, – услышал он голос генерала, – сейчас смотрю НТВ, какой-то русский бизнесмен организовал похищение картины Эдгара Дега. Показывают его фотографии, даже домашнее видео из Интернета нашли и во всей красе демонстрируют этого проходимца. И знаешь, что удивительно… очень похож на тебя, и к тому же – однофамилец.

– А что говорят, какого числа картину украли?

– Два дня назад. Этот дурак, – а иначе такого человека и назвать нельзя! – вызвал хозяина дома на встречу к адвокату, а пока они беседовали, соучастники влезли в дом, украли картину за шесть миллионов и ещё зачем-то прихватили сейф с часами. Ты же понимаешь, что подозрение сразу пало на русского. Жаль мужика, сто процентов найдут и посадят.

– Значит, погода, говоришь, плохая… – произнёс Глеб, остро чувствуя, как от наползающего страха холодеют пальцы, а сердце прыгает у самого горла, – говоришь, пару дней нужно где-то посидеть пока, успокоиться?

– Когда кончится, прилетишь в Москву, я тебе лично розгами высеку. Какого черта ты попёрся в этот дом, поехал на встречу и главное – никому не сказал, ни с кем не посоветовался?!

– А что, ты считаешь, это ответный ход наших оппонентов? Если да, то почему так сложно, можно было бы просто совместить мушку с пальцем на пусковом крючке.

– Послушай! – Было понятно, генерал тоже нервничает. – Ты там на своём Кипре мозгами размяк. Я понимаю – вино, солнце, жена молодая, но опыт и чутьё пропивать нельзя. Словом, попал ты плохо, денег на эту провокацию не пожалели, а главное – мой старый нос чувствует, что это ещё не всё. Думается, это первый удар. Без последствий не выскочишь.