Отцы только переглянулись, но снова промолчали. По их лицам было видно, что они недовольны таким положением вещей, но спорить не стали.

Гиллиан продолжал заботиться о друге. Они спали в одной постели, Гиллиан помогал, когда начался токсикоз, водил гулять. Он не обращал внимания ни на кого. Даже на подозрительные взгляды отца, который пристально следил за обоими детьми. Гиллиан старался расцветить каждый прожитый Сириусом день. Тогда же он написал своё первое стихотворение. Оно было совсем коротким, но очень понравилось омежке.

Не плачь, малыш, не надо слёз,

Смахни с очей своих печаль,

И пусть не будет больше грёз,

Смотри с надеждой в неба даль.

То не конец, а лишь начало

Для новой жизни за чертой.

Не плачь. Хоть дней осталось мало -

Я проживу их все с тобой.

Сириус умер рано утром в канун Нового Года. Гиллиан тогда проснулся от неясной тревоги, повернулся к другу и увидел, что Сириус не спит. Запах омежки начал слабеть, и Гиллиан понял, что Сириус умирает. За прошедшие недели мальчик совсем исхудал, и недавно наметившийся животик казался карикатурным, ненастоящим.

– Сириус!

Омежка медленно повернул голову и слабо улыбнулся.

– Гиллиан... я скоро умру, - чуть слышно сказал мальчик.

– Я... знаю... чую... Могу я что-нибудь сделать для тебя?

– Просто обними меня. Я хочу умереть рядом с тобой. Ты всегда был для меня самым близким человеком... и я хочу... чтобы проводил меня именно ты.

Гиллиан кивнул, сдерживая закипающие слёзы, придвинулся ближе и нежно обнял друга, чувствуя, как тепло начинает покидать тщедушное тело, и не отпуская до тех пор, пока аромат Сириуса - лимон и лаванда - не увял окончательно. Только тогда Гиллиан дал волю слезам.

Похороны прошли тихо и незаметно. Гиллиан шагал рядом с гробом и молча смотрел на застывшее умиротворённое лицо умершего друга, облачённого в белый костюм. Внутри зияла пустота. Глядя, как равнодушно наблюдают за церемонией дети других богатых семей, как угрюмо переглядываются старшие, юный альфа лишний раз проникся к ним презрением. Первых смерть Сириуса и нерождённого малыша совершенно не взволновала, а вторые думали только о том, чтобы поставить зарвавшихся наглецов на место, а не о том, чтобы отомстить. Судя по всему, бандитов пока не нашли, но это было вопросом времени.

В школу Гиллиан вернулся с траурной повязкой на голове, которую сшил из чёрного атласа Силас, тоже искренне оплакивавший Сириуса, как и другие омеги из числа прислуги. Сидя на занятиях, юный альфа чувствовал себя сильно повзрослевшим. Ему было совершенно безразлично, о чём шепчутся за его спиной. Он просто вернулся к учёбе.

Его траур завершился в годовщину смерти Сириуса.

РИАН

– ЗАТКНИСЬ!!!
– проорал охранник, вцепившись в решётку окошка.
– ИНАЧЕ Я ТЕБЯ ПРИДУШУ!!!

– Да ты что!
– возмутился Риан, которого злость альфы даже пригнуться не заставила.
– Сейчас будет самое интересное!

Болвана не видать давно,

Второй умчался в даль.

Вздохнули с облегченьем все -

Обоих им не жаль.

Вот только первый неспроста

От всех укрылся глаз -

Уже не спрятать живота,

Что подарил экстаз...

– АЛЬФЫ НЕ РОЖАЮТ!!!

Риан невозмутимо отодвинулся, чтобы брызги слюны до него не долетели.

– Ты же не дослушал. Слушай дальше.

И вот пришла пора рожать.

Все двери на замок!

И альфа, чтобы не кричать,

В зубах зажал клубок.

Зад в клочья, кровь и жгучий стыд,

А рядом никого.

Ребёнок плачет и кричит

И просит своего...

Охранник несколько раз долбанул в дверь здоровенным кулаком, оставив вмятины. Он был весь красный от злости, пыхтел и задыхался, глаза налились кровью. Риан, краем глаза наблюдая за ним, понял, что альфа, если бы у него был ключ от камеры, уже бы ворвался сюда и попытался его убить. Только и остаётся, что молотить по прочной стальной двери, рассчитанной даже на бешеных альф. Хорошо всё-таки, когда есть прочная дверь и конкретный приказ!

Взглянув на сына, альфа тот

В один момент прозрел,

Свою кровиночку берёт...

Риан выдержал достаточно длинную паузу, чуя, как запах охранника всё больше густеет и тяжелеет, пропитываясь гарью и чем-то ещё удушающим. Вот-вот он дойдёт до точки.

Омежка! Заревел

Болван, поняв, что натворил

И вскорости издох.

А поутру его нашли,

Взломав-таки замок...

– Альфы не трахаются с другими альфами!
– хрипел охранник.
– И с бетами не трахаются! И они не рожают детей! Тем более грязных мокряков!