– Все, - сообщил мне магистр Аттинур.

Я сняла браслетик и подошла к столу - протянула его магистру, тот протянул мне направление на прохождение практики… Вырвал из моих пальцев браслет и попытался не отдать бумаги, но тут уж я поторопилась отобрать их.

– Вон из моего кабинета, - напутствовал меня ректор, усаживаясь на свое место и со всем тщанием начав разглядывать браслет.

Если мне повезет, о том, что это пустышка он узнает в течение пары часов и выбросит его. Скорее всего из окна. Так что я сейчас быстренько соберусь, и под окном ректора подожду отбытия к драконам, есть шанс, что мой браслет ко мне еще вернется.

– До свидания, - попрощалась я, выходя из кабинета ректора.

Вслед мне понеслось что-то не особо цензурное, но это уже не имело значения - нужно было быстро, причем очень быстро собираться, и я не о личных вещах, у меня их практически не было, мне нужны книги. Причем я имею полное право брать учебные пособия направляясь на учебную практику, так что за воровство книг никто из университета не выгонит.

***

“Драконоведение” - семисотый год издания.

Я, сидевшая на верхней ступеньке приставной лестницы, открыла учебник, пробежалась взглядом по строкам. Семисотые - темное время, время, когда инквизиция старательно боролась с магами, ведьмами, в целом с прогрессом. И вероятно сейчас читать умели бы лишь монахи в глухих горных монастырях, но в дело вмешались драконы. Вмешались сурово и основательно и церковный произвол был прекращен, а по всем королевствам пылали монастыри, а не костры с ведьмами. Маги же отплатили драконам черной неблагодарностью, и орден Безумных организовал нападение на нескольких молодых драконов, находящихся в академии Огня в Братиславере, куда прилетели учиться на общих основаниях. Драконы погибли, но сделать из их кожи и волос декокты маги не успели - были заняты медленным сгоранием в течение нескольких суток. Большинство их них сошли с ума прежде, чем погибли. Но этот случай стал уроком для всего крылатого народа, и драконы запретили своему молодняку покидать драконью долину до наступления зрелости, периода, после которого любой дракон становился практически неуязвим. Сама же Драконья долина была закрыта для всех народов, и в целом с тех самых пор о драконах толком никому и ничего не было известно. Ну а люди предпочитают “забывать” о тех ситуациях, в которых были сильно не правы, так что книга, которую я держала в своих руках, фактически была последней монографией о крылатом племени. Нам, студентам, о них преподавали лишь краткую историческую справку и еще они упоминались в разделе виды пламени, и на этом все. Так что когда я час назад пришла с просьбой о выдаче материала про драконов, мне лишь неопределенно махнули в направлении библиотечного хранилища. Первые три учебника “Драконология”, ” История крылатого племени” и “Драконье пламя” я обнаружила в разделе древних книг, и не удивительно, они датировались сотым и трехсотыми годами, даже написаны были на старом языке, а вот “Драконоведение” нашла совершенно случайно - дракончик, выведенный золотой краской на корешке, привлек внимание, сверкнув среди массы застарелых покрытых пылью изданий. И вот я тут, листаю новенькие, словно нечитанные страницы, со странной записью “Акона десскаета лимна, лимерине”.

Дверь в хранилище открылась, я услышала звук шагов, а затем голос Тихомира:

– Милада?

Отвечать не спешила. Все понимаю, но все же предательства простить не могу. Раз я притащила всю повозку, значит и им часть досталась. А они меня бросили вчера, и предали сегодня. За что?

– Милада, прости, - Тихомир нерешительно топтался у входа.

Отсюда, а я практически под потолком сидела, была видна его огромная несуразная фигура, гораздо более подошедшая бы кузнецу, чем магу.

– Милада…

Провела ладонью по переплету книги, успокаиваясь, дракончик на переплете сверкнул червонным золотом… что странно. Огляделась в поисках источников света, не нашла ничего, что могло бы вызвать этот отблеск.

– Я знаю, что ты здесь, - заговорил вдруг Тихомир.
– Ты не отвечаешь, я понимаю, мне нечем оправдываться, просто… прости.

Легко сказать прости, предав дважды.

– Милада, когда ты… вернешься, я с отцом говорил… давно уже, ты это… тебе в нашем доме место всегда найдется.

Место кого?

– Это ты меня замуж зовешь, Тихомир?
– поинтересовалась я.

При звуке моего голоса вздрогнул, отрицательно замотал головой, остановился и:

– Ну, ты же понимаешь, женой не могу, я, когда стану магом, я… - оборвал себя на полуслове.

Ну да, “когда он станет магом” вот тогда весь мир у его ног будет и куча женщин тоже, к чему ему обременять себя.

– Спасибо, Тихомир, - сказала я с горькой усмешкой.

– Милада, ты… ты не подумай, дело не в тебе, - начал было он.

– Дверь сзади!
– отрезала я, пряча монографию в сумку, которая была перекинута через плечо и уже содержала в себе шесть книг.

Тяжеловато было. Все остальные мои вещи находились тут же в библиотеке, и это была вторая сумка. Значительно легче этой.

– Милада, я же от чистого сердца.

– Тихомир, от сердца или нет, я приживалкой ни у кого не буду, - этот разговор начинал злить.

– Так не приживалкой же, - упорствовал парень.
– Ты… ты мне нравишься, Милада, ты…

Чуть с лестницы не сверзилась. То есть не просто приживалка, а еще и с определенными обязанностями?!

– Ты же знаешь, я в городе комнату снимаю, - продолжил сын кузнеца, - ты… ты мне пока будешь помогать, с заданиями, и так чем сможешь, а уже потом, когда жену найду, в отцов дом переедешь.

Замечательная перспектива предложенная прямо от чистого сердца!

– Милада, ты не отказывайся, не руби сгоряча, ты ж вернешься выгоревшая, ты ж никому не нужна будешь, сама понимаешь.

– Иди, Тихомир, просто иди, - устало попросила я.

Он потоптался еще немного, развернулся и вышел. Дверь за ним закрылась. И я запоздало поняла, что она захлопнулась! Захлопнулась!

Нет, теоретически не проблема, мне часа полтора до заката осталось, а там браслет перенесет, но - все мои вещи остались в библиотеке, в основной ее части!

– Тихомир!
– я слетела с лестницы.
– Тихомир, стой, вернись!

Добежала до двери, заколотила в нее руками. Тишина. Наш библиотекарь глуховат, других посетителей в библиотеке вечером не было, но не мог же Тихомир так быстро уйти.