– О, тезка, очень приятно. Ну, вы располагайтесь, отдыхайте, я уже распорядился.

Когда он ушел, Витя поинтересовался:

– Это и есть должник?

– Нет, конечно. Давай, я тебе все объясню.

И Анатолий очень серьезно, уже безо всяких улыбок, взглянул Виктору прямо в глаза. «Это конец» – подумал Виктор. На ум не шло ничего, кроме продолжения шутки про пистолет Штирлица. Как назло, пауза затягивалась из-за того, что вошедший официант начал расставлять блюда и бутылки. Аппетита не прибавилось, а вот выпить Виктор был бы не прочь.

– По маленькой, для разговора? – словно подслушав его мысли, предложил Анатолий. – И закуси, пожалуйста, разговор нам предстоит долгий и доверительный. Я хочу, чтобы ты понял – мы пришли сюда не пить, а общаться. И – обязательно подружиться.

Анатолий разлил еще по одной.

– Уверен, что ты сто раз подумал, кто я такой? Куда везу, для чего? Да?

– Ну, были такие мыслишки, – невесело усмехнулся Виктор.

– Есть предложение. Я помогаю тебе, ты мне.

– И как?

– Простой вопрос: как ты думаешь, вот сколько у вас в таможне на сегодня имеется осведомителей? Службы значения не имеют.

– Не знаю.

– Но сам как думаешь – они есть?

– Конечно, иначе ты бы мне этот вопрос не задавал.

– Правильно. Все они – настоящие стукачи, пойманные за какую-нибудь мелочь и сливающие информацию о своих коллегах, чтобы не быть посаженным за ту самую мелочь и мелочи последующие. Люди по сути своей гнилые и противные, и с таким контингентом проверяющим службам приходится работать. Стучат они, в том числе, и друг на друга, и про них становится известно еще больше. Ну и на тебя стучат, само собой.

– Ты мне предлагаешь войти в их ряды?

– Нет. Я предлагаю тебе стать моим другом. В дружбе есть то, чего нет больше нигде – заинтересованность в успехах друга.

– Не понимаю я тебя, Анатолий.

– Не хочешь понять. Вот пример, но только между нами. Слава Загребецкий не мог получить заслуженного. Один урод его постоянно зарубал. Командировки за рубеж зарубал тоже. Слава помог мне, я помог Славе. В итоге этого урода посадили на 6 лет за… ну, не важно, а Слава через два месяца получил свое звание. У него не спрашивай, ему не понравится, сам понимаешь.

Виктор даже не хотел представлять, в каких условиях он сможет спросить у Загребецкого, когда и по какому поводу тот «дует» Анатолию.

– Само собой.

– Ну вот. А у вас там что, уродов мало? Тебе лет сколько? Хочешь всю жизнь под Большим работать?

– Мне на него информацию, что ли, надо будет собирать?

– Да что ты взвился? При чем тут Большов? Тебе расти надо, дурень! Вот я о чем. Идти вверх, ступенька за ступенькой, должность за должностью. В один прекрасный момент на твои плечи лягут полковничьи погоны! А потом и генеральские! Ешь горячее, а то оно уже почти холодное…

Хорошо, что Татьяна этого не слышит. Разжевывая мясо, Виктор размышлял. Он понимал, что звучит все красиво, но какова цена! Анатолий меж тем продолжал:

– …И постепенно, Виктор, ты попадешь в «клуб». Знаешь ли ты, что это такое?

– Нет. А что за «клуб»?

– Не говорили вам в армии? Странно. Ну, в общем, информация не секретная, в газетах уже про это пишут. Любой, кто достигает определенных высот в иерархии различных служб, может рассчитывать на некие льготы от государства. Льготы эти могут быть официальными и не совсем. Сам знаешь: дослужился ты до майора – вот тебе на пенсии санчасть дверь всегда откроет, не надо в районную больничку брести. А «клуб» – это нечто аморфное. Вот получил ты полкана, а время к пенсии. Теоретически можешь, конечно, дальше геморрой дома в кресле отращивать, но если ты бодр и полон сил, можешь выпить литр, и хрен у тебя не на пол-шестого, тебе государство предложит хорошую должность в какой-нибудь структуре с хорошей зарплатой и красивой секретаршей. И чем больше звезды на твоих плечах, и больше их количество, и выше занимаемая тобою должность – тем больше у тебя перспектива. Не зря же государство – то есть умные люди – тебя взращивали, учили, поднимали, чтобы потом про тебя забыть. Так? Вот это и есть «клуб».

Гордеев молча жевал и слушал. Анатолий понял молчание по-своему:

– Вот чтобы совесть тебя не мучила, скажу так: бывают случаи, когда либо ты, либо тебя. И появится какой-нибудь стукач, гнида, увидит чего и напишет не туда, и тогда придется решать: ты с перспективой, но молчаливый, или этот стукач. И если ты думаешь, что я к тебе пришел зря, ошибся в тебе, скажи сразу.

Вот так. Выясняли про него, значит. Проверяли, узнавали. И поняли, что НЕ ОТКАЖЕТСЯ. И выхода нет, и спросить не у кого.

– Часто..? – Слова не хотели выходить у Виктора изо рта. Но Анатолий его понял.

– Ты что? Брось, ты же помогать нам будешь. Разработки наши, с тобой посоветуемся, и будем решать. Тебя поддерживать, само собой, в обиду не давать.

– И откуда ты? – выдавил Гордеев мучивший его вопрос.

– Госбезопасность, Витя. Так что – за нами сила! – ответил Анатолий и наконец-то улыбнулся. – Давай накатим.

Все произошедшее Виктор вспоминал потом неоднократно и в мельчайших деталях. По сути, Анатолий действительно предлагал ему дружбу. Точнее – взаимовыгодное сотрудничество, облеченное в дружеско-приятельские отношения. И что было самым неприятным – это полностью отвечало тем целям, о которых Витя Гордеев и мечтал.