А Дьявол, почувствовав, что Господа уже нет в этом странном пространстве, лишь тяжело вздохнул, про себя отмечая, что он сейчас нихрена не понимает. Властитель Небес внезапно стал говорить какими-то загадками, хотя в начале разговора всё было вполне понятно. Наверное, он, как и Сатана, преследует свои цели слишком прагматично. Как и несколько веков назад.

Всё же эта рыжая сволочь никогда не меняется…

***

Когда Бог оставил Сатану в тишине Чистилища, которая проникала в каждую клеточку и заставляя бояться непонятно чего, демон почувствовал себя счастливым и свободным. И пускай ему до хруста в сжатых от злости и безысходности кулаках не нравилась атмосфера этого места, Господа он ненавидел ещё больше, поэтому Владыка Тьмы радовался даже этому чёртовому одиночеству.

Уж лучше быть одному, чем с этим рыжим вечно улыбающимся и понимающим придурком.

Жан, который был создан Богом, нравился Сатане намного больше, чем его отец. Этот мужчина с серебром волосах почему-то располагал к себе намного больше, чем его создатель. Демон не мог объяснить, почему всё происходит именно так, но факт оставался фактом, и поэтому Садао даже не думал этого отрицать.

Дьявол никогда не отвергал очевидных вещей и принимал их, как должное. Для него это в порядке вещей: видеть намного больше, чем те же ангелы, и относиться к этому с удивительным пониманием.

Сам Владыка Тьмы любил раз за разом повторять одну и ту же фразу: «Ад примет в свои объятия абсолютно всех, не смотря на их прошлое и „грехи“. В отличии от Небес». И именно поэтому повелитель Ада самым первым принимал всё и вся: будь то падшие ангелы, оступившиеся люди или чьи-то мысли. Особенно, если они принадлежали ему самому.

Это часть его природы.

Садао нравились больше его собственные мысли в купе с этой всё поглощающей тишиной, чем общество Господа. Они были просто ближе и роднее для Дьявола, чем его старый знакомый, которого демон уже несколько веков желал уничтожить. Посему сейчас, оставшись в белой пустоте Чистилища в гордом одиночестве, Владыка Тьмы мог хоть немного отдохнуть.

Но вот когда за спиной Сатаны почувствовалось лёгкое колебание воздуха, которого в этом пространстве априори быть не должно, Мао прекрасно понял: тот, кто был ему относительно приятен, уже здесь.

И демон искренне радовался, что он прибыл сюда без старухи Смерти. Видеть Синигами с её не по размерам большой косой не очень-то и хотелось. Уж слишком сильно Садао устал из-за неё в последнее время.

„Хорошо, что она сейчас занята“, — отметил про себя демон.

Сейчас Дьявол, пожалуй, был в первый раз согласен с Богом. Уж пусть сейчас Смерть трудится вместе с архангелом Михаилом, сохраняя уже имеющиеся души, чем всё своё время проводит в том пространстве, которое создал для неё лично сам Господь. Так владыке Ада будет намного спокойнее.

Пару секунд промедлив, собираясь с мыслями и пытаясь взять себя в руки, чтобы не вспылить, Сатана поинтересовался у своего гостя:

— Чего ты хотел?

Игнорировать Жана будет, как минимум, неразумно. Ведь Дьявол сможет использовать его в своих целях…

— Отец попросил меня помочь тебе овладеть святой силой, — будучи в слегка приподнятом настроении, сообщил мужчина с серебром в волосах.

Владыка Тьмы в ответ лишь устало вздохнул и, поднявшись на ноги, обернулся. Находиться в прежнем положении в сложившейся ситуации было весьма неудобно и неприлично. Ведь Сатана ненавидит и желает уничтожить Бога, а не это создание. Жан оказался весьма приятным в общении, посему он заслуживает хотя бы малейшей симпатии со стороны демона.

Но сейчас, рассматривая своего нового знакомого, Дьявол вспоминает его слова о том, что в Чистилище может оказаться лишь то существо, которое соединило в себе святую и демоническую силы, при этом раскаявшись…

Исключением были только Бог, создатель всего сущего, и Смерть, которую даже относительно живой нельзя назвать. Их нахождение здесь весьма понятно, но вот что тут забыл здесь Жан?

Насколько понял Сатана, Жан не был ни частью Бога, ни кем-то похожим на Синигами, следовательно, он не может находиться в Чистилище по тем же причинам, что и они. Но тогда каким образом он оказался в этой белой пустоте, в которой никогда не бывает никого? Каким образом он смог преодолеть барьер между мирами?

Неужели он тоже когда-то сделал что-то неправильное?

И это казалось Дьяволу странным и каким-то абсурдным. Ну не может тот, кто называет Бога своим отцом, быть когда-то плохим, а потом исправиться. Господь бы ни за что не допустил подобного, ведь такие существа непременно попробуют его уничтожить или хотя бы начнёт показывать свои зубы.

Если, конечно, Бог не преследует свои цели…

— Хорошо, — согласился Дьявол, прекрасно понимая, что у него нет другого выбора. — Можешь начинать, Жан.

Сейчас Сатана прекрасно понимал, почему Господь выбрал ему в качестве „наставника“ именно это существо, а не кого-то другого. Вряд ли бы Владыка Тьмы смог поладить с кем-нибудь из этих крылатых тупиц, а у самого Бога сейчас, должно быть, полным полно важных дел. А вот Жан… Он, видимо, довольно свободен.

И Дьявол был рад такому стечению обстоятельств, ведь ни с кем другим он сейчас не сможет сотрудничать. Ведь все, кто ему был хоть как-то симпатичен, мертвы, а учиться пользоваться магической силой ему было просто жизненно необходимо. А Бог… Он, похоже, всё понимал, вот и отдал своему созданию такой приказ, от которого тот просто не имело права отказаться.