– Рэймс, действительно, прогадал. Слышал бы он тебя сейчас.

Многорукий уже был внизу, направляясь к двери с тем самым ножом наперевес. И у меня создалось впечатление, что одной испорченной одежкой Зоркие не отделаются.

Попятившись назад, я наткнулся на софу и упал на неё. Я зажал уши ладонями, приготовившись к крикам... Но прошла пара минут, а всё было так же тихо. Подозрительно тихо.

– ...обожаю собак. Умные животные, преданные. Обидно, что всех дворняг перебили. У меня была когда-то дворняжка, полудикий пёс. Я его научил многому... всяким командам там... Все мои знакомые им восхищались. Говорили, он точь-в-точь как человек только с хвостом и лапами. И радовался мне всегда, как полоумный. Смотрел я на него и думал... Почему я не пёс?

– Обалденная история, - раздалось в ответ.
– Может, еще какую расскажешь? Больно складно у тебя получается сочинять.

– А у вас есть на это время? Вы, похоже, спешите, парни.

– Да, к тебе и спешили.

– Уверены?

Собаки больше не лаяли, только слегка поскуливали. Будто от страха.

– Сейчас проверим. Отойди-ка в сторонку.

– Извини, но я не собака и не твой солдат, чтобы выполнять твои команды. Я ничуть не ниже тебя по положению. И это мой дом.

– Ничуть не ниже, да?
– заговорил Зоркий, очевидно, оскорбленный таким сравнением. Пусть "чистильщики" и Зоркие служили одной цели - правосудию, у каждого из них были свои методы. К тому же все знали, что элиминаторы не гнушаются брать работу со стороны. И у них не было кодекса и дисциплины - святых понятий Зорких.
– Тогда, может, ты пригласишь меня в свой дом? Из, так сказать, профессиональной солидарности?

Я весь обмер, потому что Многорукий после недолгого раздумья бросил:

– Заходи. Но только ты.

– Командир...
– окликнул его кто-то, но командир кинул:

– Ждите здесь. Я скоро.

Дверь закрылась, и я съежился. Господи, только не снова. Неужели это опять происходит со мной?

– Сколько тебе, парень?

Я слышал чужие шаги.

– Не знаю точно... Двадцать?
– ответил Многорукий.

– Значит, обучаться вместе мы не могли... А я тебя точно где-то видел.

– Может и пересекались где. Нам часто приходится прибирать за Зоркими.

– Ага, по тебе прям видно, какой ты хороший уборщик. Что за хрень у тебя в руке? Решил мне бутербродов сделать?

– Обычно я его использую, чтобы отрезать яйца всяким трепачам. Но если ты не брезгливый...

– Спасибо, я не настолько голоден, чтобы просить тебя идти на такие жертвы ради гостеприимства.

– Можешь даже не мечтать. Я кому попало свои причиндалы в рот не сую.

Да что с этим парнем? Зачем он его провоцирует?!

– Да я знаю, что ты нашел, куда их засунуть.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что вчера при перевозке наши недоумки-коллеги потеряли ценный груз, и всё указывает на то, что ты припрятал его у себя. Конечно же, для пущей сохранности, в качестве одолжения лично для меня. Я же правильно понимаю?

– Ценный груз? Насколько ценный? Если вдруг мне подвернётся под руку что-то похожее, я хочу знать, на что могу рассчитывать.

Меня замутило. Он собрался торговаться?

– Ха-ха, как это похоже на вас, элиминаторов. Продажные шкуры. Но так уж получилось, что это уникальный экземпляр.

– Какая жалость, что вы его - такого уникального - потеряли, правда? А теперь просите помощи у элиминатора. Как это похоже на вас, Зорких.

– Я не прошу помощи. Я требую, чтобы ты вернул нам то, что тебе не принадлежит.

– А кому принадлежит?

– Значит, ты признаешься, что держишь его у себя?

– Я даже понятия не имею, о чём ты. Может, у этого груза есть особые приметы?

– Я бы сказал их предостаточно

– Да? И какие же?

– Скажу так: ты бы сразу понял, что это он.

Многорукий присвистнул.

– Вчера мне ничего подобного на глаза не попадалось. Лучше загляните к Мэду... я слышал, у него как раз появилось что-то интересное. Наверняка, именно то, что вы ищите.

– Поразительно, он сказал мне тоже самое про тебя... И знаешь что?..
– Его шаги приближались. Он уже стоял у подножья лестницы.
– Я уверен, что слышал голоса сверху.

– Это говорящий попугай.

– Чего-чего?

– Птица такая.

– Любишь диковинных домашних зверушек, да?

– Обожаю.

– Может, и мне покажешь?

– Почему нет? Поднимайся.

Казалось, командир был удивлен ответом, ожидая услышать сбивчивый поток из "нет-что-ты-там-не-на-что-смотреть". Что самое интересное? Этого ожидал не только он.

Шаги зазвучали на ступенях. Я отползал назад, пока не свалился с софы.

Ауч!

Всё вокруг на пару секунд окрасилось в красный, но я нашел в себе силы заползти за софу и забиться в угол. Самое безопасно и недоступное место на свете. Теперь я спасен. Ага.