– Я никогда не ревел! Ни при тебе, ни вообще!

– Да что ты? А сейчас что это за хрень у тебя на лице?

– Вода! Я из-за тебя весь мокрый!

– Скажи "я из-за тебя намокла", и я тебя тут же отпущу.
– Он улыбнулся, и я совершенно растерялся.
– А может, и нет.

– Не скажу! Пошел к чёрту!

Он замахнулся, словно говоря "я тебя предупреждал", но я не закрыл глаза и не отвернулся.

– Выбирай. Либо стань охрененной женщиной, либо отстойным мужиком.

Охрененная женщина? А снег горячий, да?

В тот момент я понял, что у меня есть другой выбор: схлопотать за упрямое молчание или за неправильный ответ. Я выбрал первое.

– Ладно, мы ещё вернёмся к этому разговору.
– Сдался Многорукий, отпуская меня. На запястье остались следы.
– Только не пойми меня неправильно. Я не говорю, что убивать - плохо. Я занимаюсь этим, сколько себя помню, и мне просто надоели такие дураки, как ты. Вы думаете, что отомстить можно, отвалив элиминатору кучу денег и потребовать фотки в качестве доказательства. Тц, вода остыла...

Теперь пришла моя очередь смотреть на него, как на идиота.

А как еще можно отомстить?

Глава 9

Многорукий сходил с ума. Вседозволенность превратила его жизнь во что-то очень длинное, скучное и даже при всех опасностях его профессии - однотипное. В затянувшийся зевок.

Поэтому он искал веселье повсюду, даже там где его по определению быть не могло.

В работе, в садизме, в пьянстве, во мне.

Совместив последние два пункта, он решил, что пришла пора научить кое-чему такого птенца. Тому, что должен уметь любой уважающий себя мужик и без чего просто не прожить в этом мире.

Тасуя колоду порно-карт, он пинком придвинул стул к столу, за которым я доедал консервы.

– Это азартная игра, - сказал Многорукий, когда объяснил мне правила.

– Что это значит?

– Значит, в неё играют на какую-то выгоду. Чаще всего на деньги.

– У меня нет денег.

– Это очевидно.

– Где мне их взять?

– В подвале есть сейф.
– Он назвал мне код.
– Осторожнее только с лестницей, там ступеньки держаться на честном слове.

– Я не о том. Мне не нужны твои деньги. Где мне взять свои?

– Ты куда-то собрался? На кой хер тебе свои деньги?

Как если бы мои потребности становились его потребностями, но только при условии, что я буду рядом. Как только я выходил за пределы его территории? Я становился нищ.

– Я должен платить за еду, жильё, одежду - повторил я те правила жизни, которые узнал за несколько дней в городе.
– Я должен заплатить тебе за Рэймса.

– Если согласишься с тем, что ты женщина, я не возьму с тебя ни гроша, просто потому что я - джентльмен старой школы.

Словно жизнь велась по тем же правилам, что и азартная игра, где дама была самой сильной картой в колоде.

Как же.

– Лучше я тоже буду джентльменом старой школы, - ответил я.

– Чем же это лучше?

– Хотя бы тем, что я не закончу на ферме тухлым куском бесполезного жира.

– Ферма-ферма, чего ты заладил? Не собирались тебя забирать на ферму! С чего ты вообще это взял?!

На пару мгновений я потерял дар речи. С чего я взял? Потому что это все знали. И сейчас эти его вопросы... как будто он не был умнейшим человеком из всех моих знакомых.

– Сколько я себя помню, мне все говорили, что это произойдёт со мной. Так заканчивают все бракованные.

– Бракованные?
– Он отшвырнул карты, голые женщины разлетелись по столу.
– Думаешь, если бы ты был таким бракованным куском дерьма, за тобой бы послали Зорких? Дай-ка я тебе кое-что расскажу про этих ребят. Это элитное подразделение, гвардия энитов, их сторожевые псы и гончие, лучшие из лучших. Ими могут стать только люди из пробирок. Новейшие модели. Подбирать всякий мусор их не посылают.
– Подведя итог, Многорукий бросил: - Тебя купил кто-то, балда.

– Купил?

– Ты должен был стать "куколкой".
– Откинувшись на спинку стула, он достал сигареты.
– Судя по всему, какой-то энит-извращенец отвалил за тебя немалые деньжищи. Причем сделал это тайком.

– Извращенец?
– повторил я по слогам.

– В покупке "кукол" нет ничего плохого. Но тебя везли через нашу свалку, по заброшенным маршрутам на какой-то развалюхе. А значит, кто-то не хотел, чтобы о его покупке знали, дабы она не повредила его репутации.

– Но ты же сам сказал, что в покупке "кукол" нет ничего плохого.