Когда-то его называли "женским", "слабым", а после колонизации Земли энитами и установления новых порядков наша функциональность свелась исключительно к репродукции. Лучшее, на что могли рассчитывать такие, как я - стать производителем: создавать дешёвую рабочую силу и пушечное мясо. Выращивать в своём чреве до четырёх экземпляров за раз и выкармливать их до года.

При такой работе организм быстро изнашивался и умирал лет через пять-шесть. К тому же производители все поголовно сидели на специальной диете, которая превращала их в безмозглых, толстых, отвратительных скотин, неспособных даже встать с кровати.

Поэтому фермы, породившие нас, считались мерзейшими местами на земле, а производители - самыми презренными из людей. Их труд мало что стоил ещё и потому, что по-настоящему хороших солдат иерархи получали искусственно в элитных генетических центрах...

Но всё это станет мне известно лишь со временем. Тогда же я только знал, что генералом быть почётнее, чем производителем, и Задира (как будущий генерал) доказывал мне это самым примитивным образом. Я чувствовал себя половой тряпкой, выжатой и теперь собирающей с пола пыль, что было обиднее вдвойне, ведь накануне мы прошли дезинфекцию. Нас вымыли и выдали чистую одежду, как делали всегда по случаю какого-то события... победы там, транслирования патриотического фильма или смотра.

Задира надеялся на последнее, поэтому решил отличиться перед приездом высокопоставленных гостей. Те должны были оценить его свирепость и смекалку... в том смысле, что из всех детей, своей жертвой Задира выбрал именно меня. Он долго обдумывал кандидатуру и остановился на мне в тот момент, когда я снял одежду и вместе со всеми встал к стене. Прежде чем дезинфицирующий раствор пролился дождём на наши лысые головы, Задира внимательно рассмотрел меня, в очередной раз отмечая наши очевидные различия и укрепляясь в своё намерении.

Думаю, этой ночью он совсем не спал, прикидывая, как бы лучше продемонстрировать свои способности. Его всенепременно должны были заметить. И если уж Рэймса забрали из приюта как "куклу", то он, Задира, покинет эти постылые стены в качестве будущего ликтора и никак иначе. Потому что...

– ...я начал приносить пользу не на войне, а уже здесь и сейчас. Мы должны его убить, понимаете? Он же больной. Испорченный. Солдатом ему всё равно никогда не стать. А на рудниках и приисках и без него обойдутся. Он там и дня не проживёт.

– Да, - поддакнул Зазнайка.
– Он только... как это? Растрачивает ресурсы!

– Точно, растрачивает. А сам? Мелкий, дохлый, ведёт себя, как идиот... и у него до сих пор там ничего не выросло!

Уже за одно это я был достоин смерти. Ведь недостаток силы и ума - это полбеды, а неспособность ссать стоя - дефект, который никак не выправить и с которым ещё никому не удавалось долго прожить.

О том, что отсутствие члена - не патология, я узнаю не скоро. Тогда же я был почти согласен с Задирой: бракованных солдат в своей армии эниты не потерпят. И среди своих "вещей" тоже. Да и среди рабочих.

Так что мне оставалось только сдохнуть и тем самым помочь Задире возвысится. О чём он меня и попросил.

– Когда-нибудь у меня будут свои "вещи". "Куклы", "мебель", ликторы...
– Он не умел считать и не знал, какое число приближённых подойдёт его статусу.
– Много! Сколько захочу, в общем. Я смогу выбрать себе оружие. И имя.

– А я буду есть, сколько захочу и что захочу, - пробубнил кто-то.
– Ну, настоящую еду.

– Я тоже. И у меня будет свой дом... огромная башня. Такая же, как у консула.

Не будь мне так паршиво, я бы не смог сдержать смех. Он застрял в передавленном горле, и я мучительно захрипел.

Вы это серьёзно?! Ликторы, "мебель", имя, еда, башня... Может, вы ещё захотите собственный сад?

Задира спустился с небес на землю, вспомнив о моём существовании. Он перевернул меня на спину пинком. Дышать стало легче, но этот безжалостный свет... Казалось, он убьёт меня раньше, чем это сделает кто-то из этих потерянных мечтателей.

Но когда я загородил руками лицо, Задира принял это на свой счёт.

– Если б я даже умел, не стал бы убивать тебя силой мысли. Такой урод, как ты, перед смертью должен помучиться.

И свет тут же пропал...

Всё стихло. Дружки больше не ободряли его и не отпускали дельные замечания.

Похоже, Задира всё-таки умел убивать силой мысли - я ничего не почувствовал.

Совсем не страшно, подумал я и с облегчением открыл глаза.

Только для того, чтобы тут же изменить своё мнение.

Я попытался закричать и отползти назад... или хотя бы в сторону. С дороги того, чья тень накрыла меня полностью. Мне - уже смирившемуся со смерть - стало почему-то страшно, исходя из чего придурком меня можно было оправданно считать уже по двум причинам. Я с чего-то решил, что: