На помосте в центре площади обвиняемого ожидало нечто вроде "тройки" НКВД в составе баронессы и двух хранительниц. Суд, как говорится, был скорым и справедливым. Росвитта фон Арнхольд зачитала с листка перечень всех злодеяний подсудимого и тут же вынесла свой вердикт - смерть!

Обмотанный цепью демон извивался, как уж на сковородке. Повозка ходила ходуном, пронзительно скрипела и грозила вот-вот развалиться. Подбежавшие палачи с трудом смогли накинуть на ноги приговоренного петлю. Тут же куча добровольных помощников дружно потянула за конец веревки. Державшийся из последних сил Холлинген, подталкивал цепь. Вскоре демон закачался чудовищным плодом под перекладиной П-образной виселицы, стоявшей у края помоста. К этому времени окончательно расцвело. Краешек Ланконы выглянул из-за искрящихся снежных зубцов Ледяной короны. Первые утренние лучи окрасили небо над горными вершинами в красно-оранжевый цвет.

Росвитта и Элфи спустились на площадь. Оставшаяся на помосте Лисэль, вытянулась в струнку и замерла с полуприкрытыми глазами. Ее слегка отведенные от бедер руки с растопыренными пальцами напоминали крылья птицы готовой вот-вот взлететь.

В какой-то миг Ульрик ощутил легкое дуновение прохладного ветерка, принесшего сладкий цветочный аромат. Это была реакция магической части его подсознания на Силу богини Лейи, приведенную в действие хранительницей. Скосив глаза, Холлинген увидел, как кроны деревьев в роще Доброй Богини начал окутывать яркий изумрудный туман. Вскоре из сгустившегося зеленого облака вытянулся похожий на хобот смерча рукав и устремился к помосту. Обогнув по пути хранительницу, изумрудная струя метнулась к раскачивавшемуся на виселице демону и окутала его со всех сторон. Над площадью пронесся жуткий хриплый вой и резко оборвался. Стоявший ближе все к осужденному Ульрик, услышал хлюпавшее мокрое шипение. Сквозь туманную пелену он увидел, как вспенилась шкура на голове демона. Серо-зеленая пена полезла из-под цепи и потекла вниз. В ноздри ударил такой ядреный смрад, что Холлинген закашлялся и "уронил" цепь. "Держать" ее дальше у него уже не осталось сил. "Египетская сила!
– подумал Ульрик, пятясь от виселицы.
– Такой пеной только протесты разгонять!".

Лишенная управления цепь с длинным лязгом обрушилась на землю и тут же была залита темной пеной. Спустя несколько мгновений в пенное месиво под виселицей смачно плюхнулся черный череп, разбросав по сторонам серо-зеленые хлопья. Следом за ним посыпались остальные кости.

Холлинген подумал, что на этом все закончилось. Но нет. Лисэль решила "прибраться" после экзекуции. Она подошла к краю помоста и указала рукой вниз. Повинуясь ее мыслям, хвост зеленого тумана скользнул к земле и коснулся смрадной кучи, от которой сразу же повалили густые клубы черного дыма. Вскоре все было кончено. Под виселицей остались только сваленные живописной грудой, ржавая цепь и блестевшие черным агатом кости демона.

Росвитта и Элфи вновь поднялись на помост и встали рядом с Лисэль. В этот раз к ним присоединился и Ульрик. С края помоста Росвитта фон Арнхольд обратилась с краткой речью к "ликующему народу". В ней она представила законного владетеля Холландсдаля, превознеся до небес его заслуги в борьбе с демоном и попутно воздав хвалу за защиту простых людей, о нуждах которых, по словам баронессы, маркграф болеет душой денно и нощно. Получая свою долю народного ликования, Холлинген растягивал непослушные губы в любезной улыбке и милостиво кивал. Делать какие-либо заявления у него не было ни сил, ни желания. За эту ночь Ульрик так устал, что едва держался на ногах. От одной только мысли, что нужно взобраться в седло и ехать до замка верхом, ему делалось дурно. Поэтому, испросив разрешения у баронессы, он уселся на заднее сиденье ее ландо и всю дорогу думал только о том, как ему найти в себе силы, чтобы выбраться потом отсюда и подняться по лестнице в свою комнату.

Глава 14

– Просите, ваша светлость, но я должен спросить прямо. Что вы намерены делать?

"Хороший вопрос" - подумал Ульрик, глядя в суровое, будто высеченное из камня лицо барона Зигмара.

За последние два года он как-то отвык принимать серьезные решения и все больше "плыл по течению". Оказавшись здесь, он неосознанно стремился оттянуть ответственный момент, поэтому с готовностью ухватился за предложение Хорста совершить паломничество в Земли Доброй Богини. Но как-то так вышло, что до Главной рощи Лейи он, все еще, не добрался и вдобавок, втянулся в местные дела настолько, что "включать задний ход" стало уже поздно. Теперь же, предстояло принять до жути ответственное решение, ставившее королевство Лодегранс на грань гражданской войны.

– Для начала, я хочу вернуть все, что принадлежало моему деду.

Сидевший по правую руку Хорст бросил на маркграфа косой взгляд, но промолчал. Накануне Холлинген просил его не начинать раньше времени разговор о престоле и не раскрывать тайну рождения принцев.

Важная беседа проходила в просторном холле на первом этаже замкового донжона. Стены длинного зала были сложены из неровных глыб серого, как цемент известняка и украшены различным оружием и геральдическими вымпелами. Ряд массивных граненых колонн, проходивший по центру холла, поддерживал крутые стрельчатые арки. В стены и колонны были забиты штыри с кольцами, в которых стояли выкованные из железа светильники, похожие на чайники с четырьмя носами. Время было позднее, и за высокими окнами зала клубилась непроглядная тьма. Сумрак в зале кое-как рассеивали тусклые огоньки, плясавшие на опущенных в ароматное масло фитилях. В каждом светильнике мерцало по четыре огонька. Мрачную атмосферу полутемного зала скрашивало яркое пламя, с треском пожиравшее кучу хвороста в громадном камине. Его разожгли для света и от сырости. Слева от камина сидели в креслах с резными спинками Хорст и Холлинген, напротив них полукругом разместились: Зигмар фон Арнхольд, трое его взрослых сыновей и двое безземельных рыцарей, состоявших на службе у барона.

После случившегося в городке и деревне Ульрик и Флориан решили дождаться Арнхольда, в надежде узнать от него что-нибудь новое о последних событиях в королевстве.

Новости, привезенные бароном, мягко говоря, не радовали. Совет у королевы в первый день закончился ничем. Маркграф Западной марки прямо заявил, что подобные вещи не престало обсуждать в столь узком кругу.

– Все дворяне королевства меж собою равны!
– торжественно провозгласил фон Вайсбард.
– В столь важном деле каждый имеет право голоса!

Когда совет в прежнем составе вновь собрался на следующий день, неугомонный старик заявил, что менять веру он не намерен и в этом его решительно поддерживают все его вассалы.

Волею случая барон Зигмар оказался в роли мятежника против законного сеньора Северо-восточной марки Готтлиба фон Глоффа. Но только безумцу смогло бы прийти в голову, заключить его за это под стражу. Отдай королева-регент подобный приказ и не миновать бы тогда большой крови пролитой прямо в ее замке.

Холландсдаль был ближе всех к Землям Доброй Богини, и именно здесь выросли первые в людских землях рощи Лейи, чем жители Северо-востока немало гордились. Дворяне Холландсдаля всей душой полагались на милость Доброй Богини и готовы были сражаться и умереть за нее.