Отчаявшийся эльф вздохнул, отодвинулся в сторону и красноречиво указал на место возле Ройчи (то бишь, между ним и человеком) — мол, садись хоть здесь, возле охраняемого объекта. Ноль реакции.

Ройчи, недовольный уже тем, что была прервана трапеза, почувствовал, как внутри вновь зарождается раздражение. А если представить, что всё это происходит публично, то… Хотя он был достаточно толстокож, чтобы не обращать внимания на мнение окружающих. Но все равно неприятно — не хватало ему лишних презрительных ухмылок, которые он, впрочем, отбривает сморканием одной ноздри. Но вон, к примеру, сидящая, слава Единому, младшая представительница Берушей, очень симпатичная и умненькая девочка — как-то не хотелось бы выглядеть в её глазах непонятно кем — надо соответствовать образу, гм, благородного наемника. Глупости, конечно, но ему, крепкому здоровому мужчине, вполне способному постоять за себя, совершенно ни к чему плотная опека со стороны молодой девушки. Если они, конечно, не двигаются ко всеобщему удовольствию и удовлетворению… М-да, тут явно что-то покруче. Где ты, Матильда, нам срочно нужно пообщаться! Помнится, ты совсем была не против отблагодарить своего спасителя.

Больше не желая забивать голову всякой ерундой, Ройчи хлопнул ладонью по скамье и веско произнес, глядя прямо черные глазищи поверх кисеи, скрывающей лицо:

— Садись! — указал на стол. — Ешь!

И отвернулся, как бы даже не желая предполагать, что его не послушаются. Но всё равно мысленно вздохнул с облегчением, когда рядом завозились, а спустя несколько мгновений тонкая кисть потянулась к тарелке с лепешками.

А вообще, нужно расслабиться и получить удовольствие. Сейчас. А чуть позже, в спокойной обстановке нормально поговорить с девушкой — хотя бы выяснить, что конкретно подразумевает данная ею клятва. В своих дипломатических способностях Ройчи не сомневался, кочевая жизнь изрядно побросала его, и если он умудрялся находить общий язык не только с власть имущими представителями рода людского, но и предводителями — старейшинами — вождями древних рас, как «светлых», так и «темных», то уж с молодой девушкой он как-нибудь разберется. Просто он сейчас, гм, немного не в том состоянии.

— Кого я вижу! Это же славные воины, которые прогнали пиратов!

Голос, раздавшийся за спиной, был грубым и так и сочился скрытой издёвкой и угрозой.

Это что за… недоброжелатель? Ройчи бросил короткий взгляд на якобы невозмутимого, но таки навострившего уши гоблина, но продолжил механически жевать — слишком часто он слышал подобный тон от существ, мечтающих нарваться на добрую трёпку. Что поделать, дружба с «тёмными» предполагала это, а, учитывая, сколько Худук с Рохлей фактически безвылазно находятся здесь, зная беспокойный характер зеленокожего низкорослика, можно легко представить, скольким он наступил на любимый мозоль. Что-либо отвечать или как-то иначе реагировать было просто лень. Да и влезать в драку под приютившей их крышей, в стане, так сказать, временных союзников, было бы дипломатически неверно.

— К кому я обращаюсь?! — раздался рёв раненого носорога, который вместо опасения едва не вызвал в нём истерический смех — видно, сказывались до сих пор последствия случайного потребления алкоголя. Ему с трудом представлялся любой разумный — во всяком случае, в этом месте и сейчас — способный что-либо противопоставить ему и его друзья, каким бы страшным и сильным он сам себе не казался.

И вдруг — он абсолютно этого не ожидал — справа, словно прошел легкий ветерок, с места вскочила девушка. Он даже на мгновение испугался, что та вот так запросто бросится на хозяина злого голоса, посмевшего выразить словесно некую агрессию к нему, слабому и беззащитному. Но нет, слава Единому, шалюрка просто замерла перед громилой — действительно крупным и кое-где страшным мужиком, бестрепетно глядя в его маленькие бешеные глазки. Руки её свободно повисли вдоль тела, но Ройчи не сомневался, что что-нибудь небольшое, но чрезвычайно острое и смертоносное легко окажется в небольшой ладошке, чтобы сделать дырочку в этом надутом мыльном пузыре.

Ройчи для удобства наблюдения чуть развернулся вместе со стулом, но даже не попытался встать. Ему было любопытно, что дальше предпримет этот… агрессор. Но холодный разум уже рассчитал, как в случае нападения левой рукой уберёт девушку с траектории удара, а правая нога ударит в колено супостата. Очень неприятно ударит, возможно даже, без восстановления сустава. Рука же тоже чуть развернувшегося Листочка — краем глаза он отметил это движение — незаметно скользнула под лёгкий эльфийский плащ, явно не в поисках цветов.

По залу пробежал легкий шепоток и тут же утих — люди всегда любили вот такие сцены, особенно если они их не касаются лично. Противостояние взглядов уже длилось около минуты, но, как бы не пыжился, не играл бровями и не кривил губы здоровяк, всё это разбивалось о полную безмятежность и, можно сказать, вселенское равнодушие девушки. И, как ни странно, он не отводил глаз с лица стоящей шалюрки. Словно не мог этого сделать.

Ройчи неторопливо потянулся левой рукой к столу, взял ближайший кувшин, поднёс к лицу, понюхал — узвар, удовлетворенно кивнул, взял его в правую руку, снова протянул левую, теперь к чашке, приподнял, колыхнул, поставил, взял следующую — пустая — и налил жидкость.

Звук журчащего напитка наконец-то нарушил некое оцепенение и напряжение, опутавшие помещение. Здоровяк бросил какой-то недоумённый взгляд — словно только очнулся и не может понять, где он — на наёмника, нахмурился, оглянулся по сторонам, ловя внимательные, ожидающие взгляды вокруг, и только потом обратил внимание на стоящую перед ним девушку и… в сердцах сплюнул, круто развернулся, чуть не сбив стоявшего за спиной высокого мужчину, пошел прочь, про себя метая «драконы» на «тех, кто прячется за юбкой»…

Ройчи, как ни в чём не бывало, развернулся к столу, долил напиток и вернулся к прерванной трапезе. Потом будто о чём-то вспомнил, посмотрел на продолжавшую стоять девушку, мягко произнес:

— Садись уже, защитница.

Как ни странно, никакой иронии в его голосе не было, скорее неясный интерес и уважение. Как ни крути, а шалюрка не могла не понимать, что противостоять настоящему опытному воину, каким и был здоровяк, она не сможет. Все эти штучки, вроде ножа в рукаве — лишь воля случая, она ведь не профессиональный убийца. В конце концов, это какой же надо быть отмороженной, чтобы ни капли не переживать за свою жизнь? Или боялась? Но Ройчи этого не заметил. Наверное, ей кажется, что она своё уже отбоялась? Или тут что-то другое? Дракон его возьми с этими варварскими племенами, никогда не знаешь, чего ожидать — казалось бы, отношения внутри у них максимально понятны и прозрачны, но по факту целая система ритуалов, церемоний и традиций столь насыщенна, что многие вещи доводит до абсурда и ставит в тупик прибывших со стороны.