Куратор, тихо рыкнув, кинул меня на кровать, куда-то поспешно удаляясь. Привязывать еще собирается к кровати? Или куда он пошел?

— Ложись спать, — буркнул мужчина, скрипя зубами, — и не семей выходить из комнаты! — рявкнул он, заходя в мерцающий сиреневым цветом портал, разрывающим пространство.

— Будет сделано, сэр! — воскликнула с перепугу я, подскочив на кровати, а брюнета и след простыл.

Что же это... Он удовлетворять свои желания отправился? Это я-то его не устраиваю? Ему нужны более фигуристые девушки? И...

«Не, ну ты точно ненормальная, — поставило мне диагноз мое подсознание, — только что мужчина, возбужденный, находился в этой комнате, а ты думала, как бы вырваться и слинять через окно. Сейчас же ты обижаешься, что он не стал к тебе прикасаться!»

Правда, чего это я тут возмущаюсь. Кровать свободна. Она полностью принадлежит мне. Эрнест, когда придет, на полу спать будет, ибо я займу всю кровать!

Улыбаясь, я поплелась к чемодану за пижамой, мысленно говоря себе, какая я молодец, что забронировала себе всю кровать.

Моя улыбка пропала, когда я обнаружила в чемодане лишь маечку на тонких бретельках от одного комплекта одежды и длинные пижамные штаны от другого комплекта. Вот бестолочь. Надо же было умудриться так взять вещи. Ну, что поделаешь. Этого уже не изменить.

Я, напевая себе под нос какую-то непонятную мелодию, сняла с себя штаны, теплый вязаный свитер и, немного подумав, сняла еще и лифчик, ибо в нем спать не очень удобно. Надев на себя майку, я услышала, как скрипнула ступенька на лестнице.

Насторожившись, я подошла к двери, прикладывая к ней ухо. Да, мне не послышалось, по лестнице действительно кто-то забирался, стараясь не шуметь. Я даже догадываюсь, кто решил посетить меня и любимого сына. Вот неугомонная женщина!

Что делать-то? Меня ж убьет куратор, если я буду бездействовать. Идея родилась сама собой, не знаю, зачем она вообще посетила мою голову. Я быстро подбежала к кровати, запрыгнула на нее и, стоя на коленях, начала подпрыгивать, шатая несчастный предмет мебели. После этого начала издавать громкие стоны, имитируя несостоявшуюся брачную ночь с дорогим и многоуважаемым куратором моего курса и деканом факультета целителей.

— М-м, быстрее! Эрнест, да! — кричала я, продолжая подпрыгивать на кровати. Не думаю, что Мария будет сюда заходить...

Я прикрыла глаза. Зря, конечно... Мое воображение, противно хихикая, подсовывало картинки меня, предающейся вожделению вместе с Эрнестом. Продолжая подпрыгивать на кровати, я представляла, как куратор мнет мою грудь, страстно входя в меня своим разгоряченным органом.

Зря все это затеяла. Очень даже зря, ибо от пошлых мыслей, что разжигало мое богатое воображение, я начала тихо стонать. Но уже не играя одиночную роль в красочной кинокартине.

Массируя одной рукой грудь, другой рукой я залезла в трусики, представляя, что это куратор проделывает со мной все манипуляции. Запрокинула голову, продолжая предаваться ласкам. Что со мной происходит? Неужели в вино что-то подсыпали? Почему во мне проснулось такое терпкое, теплое, согревающее желание?

Мария, видимо, уже поспешно удалялась, ибо раздался протяжный скрип ступеней. А я продолжала тихо постанывать.

— Не думал, что здесь будет так весело после моего ухода, — раздался тихий хриплый голос за моей спиной.

Черт. Почему он так быстро вернулся домой? Я думала, что до утра его не увижу... Какой позор.

Покраснев до ушей, я не решалась взглянуть на мужчину, что стоял позади меня, явно сверля меня взглядом.

— Зачем Вы так быстро вернулись? Я еще не закончила представлять Ваши ласки, — ляпнула я первое, что пришло мне в голову. Осознание того, что я сказала, поразило меня молниеносно. Я прикусила язычок, закрывая лицо руками. Бестолочь! Вот кто тебя просил что-то сейчас говорить?!

Мужчина не рассмеялся, как я предполагала. Он обошел кровать, присаживаясь напротив меня, дабы видеть мое лицо.

Я подняла на него взгляд. Улыбается... Загадочно, предвкушая что-то...

— Что Вы так странно улыбаетесь, — косо посмотрела на него я.

— Теперь я понимаю, почему именно это вино мне подарила Афродита, желая выпить его вместе со мной, — продолжая улыбаться, тихо произнес мужчина, наклоняясь вперед, обдавая кожу на шее своим дыханием. От этого по моей коже пробежались мурашки. Но упоминание об Афродите заставило меня мгновенно прийти в себя. Как он смеет размышлять о ней, когда здесь сидит девушка, которая ничем не хуже той блондинки!