— Рейган! — рявкает её отец.

Она поднимает на него глаза, словно её только что вывели из транса. Я отпускаю её, но она не уплывает. Её рука касается моей.

— Я хочу тебя поцеловать, — под влиянием момента говорю я ей на ухо. Она слегка дрожит.

— Тебе лучше сделать это побыстрее, — предупреждает Рейган. — Или мне придётся найти на эту роль кого-то другого, более желающего.

Она отстраняется от меня и уплывает к другому краю бассейна, где вылезает из воды и вскарабкивается обратно на свой стул. Пока она усаживается, её нога болтается в воздухе. Затем Рейган смотрит на меня и громко говорит:

— Это должно быть незабываемым, Пит. Вот и всё, что я хочу сказать. — Затем она указывает на место рядом со мной. — И брось мне мою шляпу.

Я поднимаю её мокрую шляпу и кладу на край бассейна. Затем ныряю и достаю со дна её забавные очки, чтобы положить их рядом со шляпой. Хорошо, что мне есть чем занять себя, потому что я ещё не готов вылезать из бассейна.

После нашего первого поцелуя все первые поцелуи перестанут существовать для меня. Я уверен в этом. Мне остаётся лишь надеяться, что она почувствует то же самое.

Рейган

Папа злится на меня, это точно. Прожигает меня взглядом целый день. Пит тоже не спускает с меня глаз, но это совершенно другое. Пару часов назад Пит сбросил футболку и направился ко мне, держа в руках бутылочку с солнцезащитным кремом, которую дала ему мама Гонзо. Папа перехватил его, развернул и сам намазал ему плечи. Пит не сопротивлялся. Это было самое забавное зрелище за много лет. Закончив, папа с силой шлёпнул Пита по голому плечу и показал на группу слабослышащих детей, которые только что подошли к бассейну.

Пит устроил для них матчи по водному волейболу и по водному баскетболу, и я сижу и наблюдаю за играющими мальчишками. У меня пересыхает во рту, когда Пит выпрыгивает из воды, чтобы ударить по мячу и отбросить его на другую сторону здоровой рукой. У него потрясное тело, и мне выпадает возможность увидеть все его татуировки. Я хочу провести кончиками пальцев по каждой из них и узнать, как далеко они уходят под его купальные шорты, которые так низко сидят на его бёдрах, прямо на выступающих косточках… да ещё дорожка волос, спускающая вниз от его живота — всё это заставит потерять голову любую, даже самую рассудительную девушку. Как меня сейчас. Я не могу отвести от него глаз. Я хочу проследовать по этой дорожке как по тропинке из жёлтого кирпича. А мой папа напоминает трусливого льва — похоже, он боится моих чувств к Питу больше, чем я сама.

А я… я злая волшебница.

Пит подплывает к краю бассейна, где сижу я.

— Пойдём поплаваем, — брызгая водой мне на ноги, предлагает он.

— Я на дежурстве, — отвечаю я и дую в свисток.

— Они глухие, ты в курсе? — показывая большим пальцем на группу мальчишек за своей спиной, говорит Пит и смеётся. — Твой свисток тут бессилен.

— Тогда остаётся надеяться, что они умеют плавать.

— Они на мелководье. — Он ухмыляется мне.

Я смотрю на мальчишек. Они, перекидывая мяч, наблюдают за Питом.

— Ты им нравишься, — говорю я. Конечно, как же иначе. Пит нравится всем. Даже моему папе, хотя я сомневаюсь, что он в таком же восторге от наших стремительно развивающихся отношений.

— А ты им нравишься ещё больше, — отвечает Пит. — Я сказал им, что собираюсь закадрить красотку-спасательницу.

Мои губы растягиваются в улыбке. Он считает меня красоткой.

— Не может быть.

— О, очень даже может. — Он улыбается, и моё сердце делает кувырок. — Так что приготовься, прекрасная спасательница.

Пит вылезает из бассейна, стараясь не беспокоить травмированное запястье, залезает по лестнице и идёт в мою сторону. По его телу струится вода. Приблизившись, он кладёт скрещенные руки на мои колени и смотрит на меня снизу вверх.

— Ты ведь не против, чтобы я касался тебя, да? — спрашивает он.

Моё сердце колотится так сильно, что трудно дышать, но это не из-за того, что я боюсь Пита. Он заставляет меня чувствовать то, что я никогда прежде не чувствовала.

— Судя по всему, моя внутренняя богиня та ещё шлюшка. Да-да, я читала «Пятьдесят оргазмов».

Пит опирается лбом на руки и смеётся, его плечи трясутся.

Я шлёпаю его по ёжику на голове.

Он прикрывает голову ладонью и поднимает на меня сердитый взгляд.

— За что?

— Ты смеялся надо мной.

Он фыркает.

— Ты говорила о «Пятидесяти оргазмах». Конечно, мне стало смешно.

Я прищуриваюсь.

— Ты вообще знаешь, про какую книгу я сейчас..?

— Про Анастейшу и как-его-там, — махнув рукой, отвечает Пит. — Я читал её.

У меня отвисает челюсть.